брезгуя им, давала несчастному еще одну возможность выжить в этом мертвом мире.

Путая день и ночь, Душеприказчика била нервная дрожь. Кутаясь в лохмотья одежды, отрытые

из ближайшей могилы - он все же решился добраться до дальней границы кладбища. Питаясь

корнями и ягодами, которые имели скорее пресный, чем горький привкус, внешне, он уже давно

стал походить на настоящего призрака.

Седьмой, а может быть восьмой день принес ему не только душевное умиротворение, но и более

чем странную встречу. Загадочный шорох заставил Проклятого покрепче обхватить деревянную

палку с длинным гвоздем на конце. И в тот самый миг, когда тишина поглотила тревожное

ощущение, шорох повторился. Первым кого увидел Проклятый было маленькое мохнатое

существо с большими черными глазами. Следом появился человек.

***

Мы стояли на пригорке и с интересом, и тревогой в сердце разглядывали высокие стены

мертвого города. Каменные глыбы были покрыты серым мхом и между узких бойниц

проглядывали мрачные фигуры стражей с длинными алебардами.

– Мне кажется, они наблюдают за нами, - дрожащим голосом произнес я.

Повинуясь немому приказу хозяина, Ша запрыгнул ему на плечо. Ничего не ответив, Проклятый

стал быстро спускаться вниз.

Мы оказались у самого подножия склона и, пробравшись через буреломы высохшего перелеска,

подошли к глубокому рву. Через устрашающий зев исчезающей под ногами земли, вальяжно

перевалился широкий деревянный мост-ворота.

Первым на почерневшие от времени доски вступил Проклятый. Его словно тянуло внутрь, и он

был не в силах противиться внезапно возникшему желанию. Я посмотрел под ноги, и меня в тот

же мгновение сковала боязнь высоты. Доски оказались истлевшими, будто их долго облизывал

огонь; через пепельно-черные щели виднелось глубокое дно рва. Только сейчас я разглядел

темные кости и черепа, небрежно раскиданные по земле. Перед глазами вихрем пронеслась

кровавая картина, где люди в отчаянье, не в силах выбраться из хваченного пламенем города,

прыгают с высоких стен и беспомощно разбиваются о каменное дно.

Зажмурившись, я прогнал прочь ужасное видение.

Остроконечные стены давили своим величием, а мрачные фигуры стражей заставляли кровь

стыть в жилах. Я с волнением попытался разглядеть одного из зловещих воинов, и в тот же миг,

внезапно налетевший ветерок наполнился звоном металла. Пустые латы с грохотом стали падать в

ров, а прах, оставшийся от стража, накрыл нас мерзкой пеленой.

***

Одинокие узкие улочки, теряясь между невысоких черепичных домов, источали невероятный

холод и одиночество - а над нами непроглядной стеной медленно парил пепел. Было слышно даже

собственное мерное дыхание, и каждое движение эхом разносилось по пустынным кварталам.

Я вступал по черному снегу, и в такт моим шагам раздавался отвратительный хруст. Город был

до краев переполнен запахом гари.

Я посмотрел на Проклятого и заметил в его взгляде боль; он помнил эти улочки совсем другими.

– Город пуст, - остановившись, внезапно произнес Проклятый, внимательно прислушиваясь к

тишине.

– Все сгорели, - согласился я.

– Нет, я не об этом, - смутился Проклятый. – Здесь нет ни одной души. Ни мертвой, ни живой.

Я вздрогнул. Сам не знаю почему, но последняя фраза вызвала во мне неприятное волнение.

Неужели мы ошиблись, вступив за городские стены?

В этом мире можно было привыкнуть к чему угодно: к слепым мертвецам, ужасным зубастым

тварям, но к неизвестности привыкнуть было просто невозможно.

Мы долго плутали среди обгорелых стен и выбитых окон. Я иногда вздрагивал от внезапного

скрипа ставень и непонятного шороха. Мне казалось, что как только я поверну голову, то увижу

среди обугленных остовов изуродованное огнем лицо. И не в силах перебороть нарастающее с

каждой минутой волнение я продолжал смотреть только вперед, туда, где медленно вышагивал

Душеприказчик.

– Куда мы? – нарушил я тревожную тишину.

– Чшьь, помолчи, скоро сам все увидишь.

Миновав покрытый пеплом квартал, мы очутились на широком каменном мосту, украшенном

обугленными фигурами святых мучеников. Среди этой черноты, лишь орел звезд над головами