желал бы встретиться с этим исчадием ада.

– Разве в городе мы не будем в безопасности?

– Я должен прийти к истокам. Все возвращается на круги своя. В бесплодных землях мы не найдем

ничего кроме страдания и иных более ужасных проявлений смерти.

– Но откуда ты знаешь? – меня просто переполняло множество вопросов.

– Знаю, - уклончиво ответил Проклятый и протянул мне перо и лист бумаги. – И если ты желаешь,

чтобы твое сердце и дальше билось, сохраняя привычный ритм, ты попробуешь что-нибудь

нарисовать. Уж не знаю, почему этим полуразложившимся существам нравятся твои художества.

Но надо пробовать…

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: Покровительница Пришлого квартала

Я в отчаянье бросил перо на землю, а чернильницу швырнул в ближайшее дерево. Ничего не

получалось. Руки отказывались слушаться, и казалось, что я больше не смогу не только рисовать

четкие линии, но и вывести хотя бы маломальскую причудливую завитушку. Чтобы я не пробовал

рисовать - выходили лишь непонятные мерзкие каракули.

Раздраженно я запахнулся курткой, и ничего не говоря, повернулся к костру спиной. Все

выглядело достаточно глупо, и между тем достаточно доходчиво. Заплутав между двумя мирами,

мои таланты растерялись, будто семена из прохудившегося мешка. И как исправить нынешнее

положение – я не знал.

Не помню когда, я погрузился в недолгую, но приятную дрему.

Меня разбудил резкий толчок в плечо. Я протер глаза и увидел перед собой помятый рисунок

прекрасной девы на желтом дорожном листе.

– Как у тебя это получилось? Объясни? - в глазах Проклятого читалось не скрываемое

удивление.

– Что? – спросони я ни как не мог понять, что же произошло.

Только окончательно придя в себя, я сумел разглядеть молодую девушку, которая, повернувшись

вполоборота, с интересом рассматривала древнюю как сама смерть старуху: серое морщинистое

лицо было сжато, словно гнилой овощ, а ввалившиеся глаза, казались двумя ужасными земляными

рытвинами. Девушка вглядывалась в чужое лицо, с интересом и страхом узнавая в них, знакомые

для себя черты. Великолепная зарисовка казалась мне до боли знакомой, будто я уже видел ее

раньше. Но, с сожалением, я понимал, что не моя рука вырисовывала эти идеальные контуры.

– Это не мой рисунок, - медленно протянул я.

– Я нашел его рядом с тобой, - уточнил Проклятый. – И честно говоря, если этот клочок бумаги

поможет нам пробраться за городские стены, мне все равно кто накалякал его. Пусть даже это

происки самого Дьявола!

Услышав подобное объяснение, я недовольно поморщился, но ничего не ответил. Перед глазами

застыл образ прекрасной женщины узревшей свою ужасную старость. Мерзкая старуха и молодая

красавица как две стороны одной сущности. А ведь может именно такая судьба и ждала нас

впереди?

***

Первое утро после произнесенной клятвы, и первое - встретившее его холодом и пустотой в

новом мире, наполнило сердце Проклятого болью и страданиями. С сегодняшнего дня он не

принадлежал себе. Теперь его душа и тело предназначались лишь для одной цели – уплата грехов,

и Душеприказчик должен был стать разменной монетой в счет вечного долга тысячи мертвых

соплеменников.

Несколько дней он просидел возле полуразрушенной церквушки и пытался хоть как-то согреться.

Ужасно хотелось есть.

Серое небо еще больше давило на плечи словно было собранно из тысячи острых камней,

которые того и гляди могли обрушиться на голову небесной карой.

Вздрагивая от каждого шороха, Проклятый с ужасом вспоминал горящий как стог сухого сена

город: закрывая уши, он не мог прогнать душераздирающие крики помощи и невыносимый плач

женщин и детей.

На третий день Проклятый уже не реагировал на призрачные тени и стоны, доносящиеся с

огромного кладбища. Охватившее его отчаянье медленно пожирало изнутри. Несколько раз он

пытался покончить с собой, разрывая запястья острой гранью каменной плиты. Но смерть, словно