таких же бесполезных скомканных листов.

– В первые дни думал, что да, а потом понял, что мне страшно возвращать-

ся назад.

Отчего-то мой ответ совсем не удивил капитана.

Подхватив бутылку ромуса, Райдер наполнил кружку и залпом осушил

крепкий напиток.

– Чего же ты боишься?

– У меня много страхов, - честно признался я.
– Но определиться с главным,

трудновато.

– Разве ты клятвопреступник? Или совершил еще какой-то Итаров грех?

Я вздрогнул, вспомнив блюстителей, колонну арестантов и обезумившие

взгляды контрабандистов. Неприятная картинка сменилась ощущением абсо-

лютной свободы – мой первый полет на крылоплане.

– Я никого не придавал, - решительно ответил я.

– Тогда в чем же дело?

Разговор, стряхнув с себя налет недосказанности, обещал превратиться в

исповедь. И я был несказанно рад такому повороту. Мне необходимо выго-

вориться, сняв с себя невыносимы груз вины.

– Мне кажется, я запутался. До недавнего времени, жизнь сводила меня с

людьми, которые предоставляли мне кров, заботились и давали работу, и я

считал их хорошими. Но со временем я понимал, что ошибался. Я старался

плотить добром за добро, а мне давали пинка при первом удобном случае.

– Ты сейчас говоришь про своего учителя, мистера Босвела, - догадался ка-

питан.

– Все верно, тэр.

– Продолжай.

– Все дело в том, что мастер Хвост… то есть я хотел сказать: если рассуж-

дать о тех днях, что я провел в ангаре… в целом он ведь не такой плохой…

– Ты уверен?

– Не совсем так… - я слегка запнулся и замолчал.

Сомнение, - вот какое слово вертелось у меня на языке. Чувство, которое за-

ставляет ошибаться в самые неподходящие моменты. Только благодаря ему,

летные капитаны выбирали неверный путь, а механикусы так и не решались

совершить по-настоящему великое открытие. Именно оно заставляло дове-

риться слепой удаче и в итоге оступиться, стоя на краю пропасти, и только

из-за него я до конца так и не смог довериться Райдеру, назвав моего второго

наставника – врагом.

Я прекрасно понимал, что Белый Хвост был больше чем рядовой механи-

кус. Он работал на Рифте, знал его как свои пять пальцев и с легкостью обхо-

дил ловушки Ржавого города. Уживаясь под одной крышей с контрабанди-

стами, он пользовался непререкаемым авторитетом у служителей ангара. Кем

же он был на самом деле? Талантливым самоучкой, в услужении жадного

леприхуна? Или мятежник, чей непокорный дух требовал новых жертв во

имя высшей цели?

Сомнение - враг не только знати, но и простолюдинов, теперь заключило в

свои крепкие объятия вашего покорного слугу. И теперь все суждения не

стоили жалкого оловянника, поскольку каждый новый вопрос лишь порож-

дал очередную неуверенность моих суждений.

Не отрываясь, капитан опустошил еще один стакан ромуса, задумчиво по-

барабанил по столу и, указав на рваные клочки бумаги, начал говорить:

– Ты, наверное, хочешь спросить: по какой причине я оказался здесь? – под-

хватив кувшин с вином, он наклонил его, и тонкая струйка протянулась

красной нитью от медного носика до неровной поверхности ненужных об-

рывков, навсегда связав прошлое с настоящим. – Это все весточки свободных

островов. А знаешь что в них? Ни-че-го. Пустота. Одна пустота. Все кто смог

выжить в ту роковую ночь, кто проклял Рифт, назвав его стальной плитой

для неудачников – мертвы. Икарова участь настигла их всех до одного. Мы

бороздили небеса, расспрашивали пилигримов, переворачивали вверх дном

города, в поисках Хрома. Мы жаждали мести, но он успел ускользнуть и от

регулярной армии, и от нас. Ему удалось стереть собственный след, оставив

после себя лишь горькие воспоминания... Бесконечная гонка окончилась

много лет тому назад, когда нам удалось-таки обнаружить обоз из маленько-

го города Желзна, того самого, что стал единственным пристанищем и един-

ственным напоминанием о былом величие Рифта.