Мы спешиваемся, церемонно кланяемся, но в то же время в наших позах нет подобострастия - мы прибыли сюда как друзья и союзники. Мы важны для герцога, а он для нас, так что, похоже, нам не стоит опасаться быть отравленными.

Тем временем, слуга помогает выбраться из паланкина и Гермионе, а Рон, как примерный сын, уже спешит подать ей руку. О, Мерлин! Ее волосы скрыты под черным вдовьим покрывалом, фигура несколько расплылась, но все еще сохраняет стройность. Но она… нет больше тонкости девичьих пальцев, исчезла живость ее искрящихся глаз, какая-то тяжесть словно придавила ее к земле. Даже жемчуга на ее шее и запястьях кажутся массивными. И в то же время она преисполнена достоинства, хотя я на секунду замечаю, что в ее глазах паника. Матрона… она явно не ожидала, что время поступит с ней так жестоко.

– Сеньора Мария, - герцог склоняется в поклоне, а Герми благосклонно кивает.

– Приветствую Вас, сеньор Альфонсо, - произносит она довольно низким грудным голосом, - благодаря Вашим заботам путь наш до Феррары был на удивление легок. И Рене, и Жоффре - они оба не позволили мне скучать в дороге.

И вот, после того, как церемония приветствия закончена, мы можем войти в замок. Я поднимаю глаза и оглядываю высокие прочные стены, наводящие на мысль, скорее, о крепости, чем о роскошной резиденции, наводненной придворными поэтами и художниками. Да он и строился как крепость, припоминаю я то, что читал, и всего несколько лет назад папские войска осаждали Феррару, но она устояла. Герцог Альфонсо умеет выбирать неожиданных союзников. Казалось бы, было бы естественнее принять сторону папы, будучи его вассалом, однако герцога почему-то всегда больше привлекали французы… Оттого мы и здесь.

Мы вступаем под арочный свод, толща стен, кажется, сдавливает наше многоцветное шествие - и тут же выпускает на свободу! Навстречу краскам расписанных фресками стен внутреннего двора, цветочным клумбам с вьющимися между ними дорожками, раскинувшемуся на высоте второго яруса апельсиновому саду! Наша итальянская сказка… В которой мы с Роном похожи на сказочных принцев, и только наша Герми играет не принцессу, а добрую старушку… А та принцесса, в гости к которой мы прибыли, вот-вот уколется веретеном и заснет, только вот расколдовать ее не под силу будет никому…

– Джованни, - тем временем обращается герцог к одному из сопровождающих, - покажите гостям их комнаты, им нужен отдых с дороги. Увидимся позже. Жоффре, Рене, сеньора Мария!

И он чуть склоняет голову, чуть задерживая взгляд на мне, как бы не произнося чего-то, что для чужих ушей сейчас будет излишним. Он знает, что письмо короля Франции привез именно я, я даже знаю, что должен передать герцогу на словах. Амулеты выбрали меня полководцем в нашем последнем походе, что ж, именно этого я и ждал. И знал это с того самого момента, как увидел Лукрецию там, где мог видеть только серо-коричневые своды подвала надо мной…

Джованни поднимается с нами по широкой лестнице на второй этаж и провожает в наши покои - мои комнаты, опять же, самые последние по ходу нашего движения. Уже стоя на пороге, он быстро оборачивается - не молодой и не старый, именно такой, каким я бы и представлял себе доверенное лицо герцога - и быстро говорит, убедившись, что коридор опустел, и двери за Роном и Гермионой уже закрылись:

– Сеньор Жоффре, герцог ждет Вас в библиотеке. Он хотел бы переговорить с Вами до обеда и просил препроводить Вас к нему немедленно.

Я незамедлительно киваю, и мы оба, как заговорщики, озираясь, чтобы нас никто не увидел, быстро сворачиваем в неприметный боковой проход, поднимаемся по скрытой в стене лестнице - и вот мы уже на пороге библиотеки, где герцог Альфонсо ждет меня.

– Жоффре, письмо при Вас?
– быстро спрашивает он, как только Джованни плотно прикрывает за собой дверь.

Я молча протягиваю ему свиток, аккуратно извлекая его из бесчисленных складок моей пышной парчовой куртки. Альфонсо пробегает его глазами, и я вижу, что он доволен. Это хорошо - я не знаю, что там пишет ему король Франции, пославший меня, но в наших интересах, чтоб хозяин Феррарского замка был доволен - нам предстоит остаться здесь на несколько дней.

– Мой король просил передать Вам, сеньор Альфонсо, что он впечатлен Вашим рассказом о литейном заводе…

Тут я делаю многозначительную паузу, давая возможность собеседнику самому догадаться, что я, то есть не я, а король, имел в виду. По суровому лицу герцога пробегает легкая улыбка - он понял меня.

– Передайте Его Величеству, что и я, и пушки Феррары всегда к его услугам.
– А потом добавляет, уже совсем тихо: - Сколько?

– Пятнадцать, - еще тише отвечаю я, и совершенно непостижимым для меня образом извлекаю из-под одежды украшение невероятно тонкой работы, сплошь усыпанное драгоценностями.
– Вот, Его Величество предполагает, что для начала работ этого должно хватить.

Мы обмениваемся понимающими взглядами. Феррара славится своими пушками. Именно они семь лет назад обеспечили французам, союзником которых является наш герцог, победу над испанцами под Равенной. Я даже помню, что звались те самые пушки «Землетрясение» и «Большой дьявол». Видимо, Франциск I, готовя очередную компанию, хочет заказать герцогу отливку пушек. Почему нет?

Видимо, на этом официальная часть нашего посольства и заканчивается, нам остается лишь побыть какое-то время гостями герцога. А вот наша миссия еще только в самом начале. Я пока что не чувствую присутствия крестража, разумеется, Диадема должна быть у Лукреции, которую я до сих пор еще не видел. Да и увижу ли? Она умрет 24 июня, но пока еще ничего не произошло, она, скорее всего, неважно себя чувствует в ожидании предстоящих родов, потому и не встретила нас. А может быть, это вовсе и не дело герцогини встречать гостей перед входом в замок? Тогда, возможно, она появится сегодня на пиру в нашу честь?