– Почему? спрашиваю я.

– Она вроде как ГЧ - генетически чистая. Так что едва ли сможет понять - ну, это сложно объяснить. Просто доверься мне, хорошо? Ей лучше побыть в стороне от всего этого некоторое время.

– Ладно.

– Договорились. Нита кивает.
– Мне пора.

Я смотрю, как она идёт назад к комнате генной терапии, и продолжаю свой путь. Не знаю, куда конкретно я направляюсь, просто иду, неистовство информации, полученной мной за последний день, прекращает так быстро крутится в моей голове, уже не вопит так громко.

Я не иду за ним потому что не знаю, что сказать. Когда я выяснила, что являюсь Дивергентом, я думала об этом как о тайной силе, которой больше ни у кого нет, как о чем то, что делает меня другой, лучше, сильнее. Сейчас, после сравнения на экране компьютера моего ДНК с ДНК Тобиса, я поняла, что Дивергент совсем не то, чем я его считала. Это всего лишь формулировка определенной последовательности в моем ДНК, как у людей с карими глазами или светлыми волосами.

Я склоняю голову к своим рукам. Но эти люди все еще думают, что оно что-то значит -

они по-прежнему думают, что таким образом я исцелена, в отличии от Тобиаса. Они хотят чтобы я просто считала так, поверила в это.

Ну что ж, я не верю. И не понимаю почему Тобиас верит - почему он так желает верить, что он поврежден. Больше не хочу об этом думать. Я покидаю комнату генетической терапии как раз когда сюда возвращается Нита.

– Что ты ему сказала?-говорю я. Она симпатичная. Высокая, но не слишком худенькая, но и не через чур, с красивым цветом кожи.

– Я всего лишь убедилась, что он знает куда идти, говорит она. Здесь легко заблудиться.

– Определенно он знает. Я начинаю идти по направлению - что ж, не знаю куда я собираюсь идти, но по дальше от Ниты, хорошенькой девчонки, которая разговаривала с моим парнем, когда меня там не было. В то же время, не похоже, что это был долгий разговор.

Я заметила Зои в конце холла и она машет мне. Сейчас она выглядит более отдохнувшей чем вчера утром, она не морщит лоб, и ее волосы распущены. Она засовывает руки в карманы ее комбинезона.

– Я только что сообщила остальным, говорит она. Мы запланировали полет на самолете через 2 часа, для тех кто захочет полетать.
– Ты готова к этому?

Страх и волнение корчатся вместе в моем животе, как это было раньше, когда я была прицеплена к кабелю на вершине здания Хэнкока. Я представляю, как мчусь по воздуху в крылатой машине, энергию двигателя, порыв ветра через все пространство в стенах и возможность, даже самую незначительную, что что-то пойдет не так и я, падая, помчусь к своей смерти.

– Да, - говорю я.

– Мы встречаемся у ворот Б14. Следуй указателям!
– Когда она уходит, ее лицо озаряется улыбкой.

Я смотрю в окно надо мной. Небо чистое и бледное, такого же цвета, как и мои собственные глаза. В нем есть какое-то чувство неизбежности, как будто бы оно всегда ожидало меня, возможно, потому, что я наслаждаюсь высотой, в то время как другие боятся ее, или потому, что когда ты видел такие вещи, которые видела я, остается только одна граница для изучения - и она ведет ввысь.

Металлические ступеньки, ведущие вниз к тротуару, скрипят под каждым моим шагом. Я вынуждена отклонить голову назад, чтобы взглянуть на самолет, который оказывается больше, чем я ожидала, серебристо-белого цвета. Прямо под крылом находится большой цилиндр с вращающимися лопастями внутри. Я представляю, как лопасти засасывают меня и выплевывают на другую сторону, слегка трепеща.

– Как может что-то настолько большое оставаться в воздухе?
– сказал Юрай, стоящий рядом со мной Я качаю головой. Я не знаю, и я не хочу думать об этом. Я следую за Зои вверх по другой лестнице, которая соединяется с отверстием в боковой части самолета. Моя рука трясется, когда я хватаюсь за перила, и я в последний раз оглядываюсь через плечо, чтобы проверить, не догнал ли нас Тобиас. Его здесь нет. Я не видела его с самого генетического теста.

Я нагибаюсь, когда иду через проход, несмотря на то, что он выше моей головы. Внутри самолета - ряды и ряды сидений, покрытых порванной, истертой синей тканью. Я выбираю одно в передней части, рядом с окном. Металлический стержень давит на мой позвоночник. Кажется, как будто бы это скелет стула, на котором едва ли есть хоть какая-

нибудь плоть для опоры.

Кара села позади меня, а Питер, и Калеб, двинулись в направлении задней части самолета и сели рядом, возле окна. Я не знала, что они были друзьями. Это кажется целесообразным, учитывая какие они подлецы.