Обыкновенно ночной шумъ крайне мн надодалъ, но при настоящихъ обстоятельствахъ о поко нельзя было и думать; по крайней мр, тогда я не слышалъ, какъ днемъ, стоновъ несчастныхъ увчныхъ, которымъ отнимали руки или ноги.

Днемъ я не только присутствовалъ самъ на турнир, но даже отрядилъ смышленнаго патера изъ департамента общественной нравственности и земледлія, чтобы онъ записывалъ мельчайшія подробности, происходившія на турнир; я имлъ цль, когда народъ нсколько разовьется — издавать газету. Первое учрежденіе, необходимое во всякой стран, это присутственное мсто для привиллегій; затмъ слдуетъ выработать школьную систему и, наконецъ, завести газеты. Газеты имютъ свои недостатки и даже массу разныхъ недостатковъ; но не въ томъ дло; это загробная всть объ умершихъ народахъ и тогда ихъ не забываютъ. Безъ этого вы не можете воскресить умершей націи; другого способа не существуетъ. Слдовательно, мн былъ необходимъ образецъ, чтобы знать, какого рода репортерскій матеріалъ могу я собрать изъ шестого столтія, когда мн встртится въ этомъ надобность.

Патеръ хорошо выполнялъ возложенное на него порученіе. Онъ входилъ во вс подробности, а это очень хорошая вещь для мстныхъ записокъ: въ молодости онъ велъ книги поставщиковъ церкви, но теперь у него было слишкомъ много занятій. Почтенный патеръ, однако, любилъ преувеличивать факты въ своихъ запискахъ и въ особенности относительно тхъ рыцарей, которые пользовались извстнымъ вліяніемъ.

Правда, въ этихъ запискахъ недоставало красокъ и описаній, но все же этотъ старинный слогъ отличался задушевностью и простотою; отъ него такъ и вяло ароматомъ того времени; эти достоинства нсколько сглаживали недостатки записокъ; вотъ небольшое извлеченіе:

«И вотъ сэръ Бріамъ де-ле-Исль и Грумморъ Грумморосумъ, рыцари замка, встртились съ сэромъ Агловаль и сэромъ Торъ; сэръ Горъ повергъ сэра Груммора Грумморосума на землю, Затмъ пришелъ сэръ Карадосъ и сэръ Турквинъ, рыцари замка, и тутъ съ ними встртились сэръ Персиваль де-Галисъ и сэръ Ламоракъ де-Галисъ, они были братья, тутъ сэръ Персиваль встртился съ сэромъ Карадосомъ и каждый пустилъ въ ходъ копья, бывшія у нихъ въ рукахъ; и затмъ сэръ Турквэнъ съ сэромъ Ламоракъ, и каждый изъ нихъ повергъ другого съ лошадью на землю; но каждая партія выручала другую и они сли на копей. И сэръ Арнольдъ и сэръ Гаутеръ, рыцари замка, встртились съ сэромъ Бриндилесъ и сэромъ Кэй и эти четыре рыцаря встртились и сразились на копьяхъ. Но вотъ пришелъ изъ замка сэръ Пертолонъ и встртился съ нимъ сэръ Ліонель и тутъ сэръ Пертолонъ, зеленый рыцарь, поразилъ сэра Ліонеля, брата сэра Лаунсело. Всо это было замчено благородными герольдами; они осторожно перенесли его и прославляли имена побдителей. Тогда сэръ Блеобарисъ скрестилъ свое копье съ копьемъ сэра Гарета, но отъ этого удара сэръ Блеобарисъ упалъ на землю. Когда сэръ Галибодэнъ увидлъ это, то удержалъ сэра Гарета, но сэръ Гаретъ повергъ и его на землю. Сэръ Галигудъ вынулъ мечъ, чтобы отмстить за своего брата, а сэръ Гаретъ точно также поразилъ и его; и сэръ Динадонъ и его братъ Лакотъ, Майль Тайль и сэръ Саграморъ ле-Дезидероусъ (Желанный) и сэръ Додиносъ Дикарь, — вс они были поражены однимъ рыцаремъ. Король Ирландіи Агвизэнсъ увидлъ вс подвиги Гарота, но не зналъ, кто былъ этотъ рыцарь, такъ какъ всякій разъ онъ перемнялъ свой цвтъ; то у него былъ зеленый цвтъ, то синій. При всякомъ вызд онъ мнялъ свой цвтъ, такъ что ни король, ни рыцари не могли его узнать. Тогда сэръ Агвизэнсъ, король Ирландіи, встртился съ сэромъ Гаретомъ и тутъ сэръ Гаретъ сбросилъ его съ лошади. Тогда явился король Шотландіи, Карадосъ, а сэръ Гаретъ также сбросилъ и его съ лошади. Точно также онъ поступилъ и съ Урісисомъ, королемъ Гора. Затмъ пришелъ сэръ Багдемагъ и сэръ Гаретъ сбросилъ и его на землю. Тогда сынъ Багдемага, Мелигамъ, сразился съ сэромъ Гаретъ по рыцарски. Но вотъ сэръ Галагаультъ, благородный принцъ, громко воскликнулъ: „Рыцарь многихъ цвтовъ, ты прекрасно бился на копьяхъ, теперь я хочу сразиться съ тобою, приготовься. Сэръ Гаретъ слышалъ его и взялъ большое копье, потомъ они встртились другъ съ другомъ и тутъ принцъ сломалъ свое копье; но сэръ Гаретъ ударилъ его по лвой сторон шлема принцъ закачался и упалъ бы на землю, если бъ его люди не поддержали его. „По истин, - сказалъ король Артуръ, — «этотъ рыцарь различныхъ цвтовъ, прекрасный рыцарь!» Затмъ король подозвалъ къ себ сэра Лаунсело и просилъ его сразиться съ этимъ рыцаремъ. «Государь, — сказалъ Лаунсело, — мое сердце запрещаетъ мн сражаться съ рыцаремъ, который совершилъ столько подвиговъ за одинъ день; „если какой-либо рыцарь совершаетъ столько длъ въ одинъ день, то со стороны другого рыцаря не хорошо отнимать отъ него пріобртенныя имъ достоинства, а въ особенности тогда, когда этотъ рыцарь столько трудился: несомннно, что дама его сердца здсь и она, наврно, въ виду всхъ его подвиговъ, полюбила его больше всхъ; я вижу, что онъ употреблялъ вс усилія, чтобы совершить великіе подвиги и по моему, — прибавилъ сэръ Лаунсело, — онъ долженъ сегодня пользоваться почестями, хотя въ полной моей власти отнять у него эти почести, но я не хочу этого длать“.

Въ этотъ день случился маленькій непріятный эпизодъ, который я въ интересахъ государства вычеркнулъ изъ записокъ моего патера. Вы, конечно, видли изъ записокъ, что Гарри храбро сражался со всми. Подъ именемъ Гарри я подразумваю сэра Гарэта. Гарри это было уменьшительное имя, которымъ я его называлъ; это означало, что я питалъ къ нему глубокую привязанность и на это, конечно, были свои причины. Но я никому не говорилъ объ этомъ уменьшительномъ имени, даже ему самому; онъ былъ благороднаго происхожденія и не вынесъ бы фамильярности такого человка, какъ я.

Теперь продолжаю: Я, какъ министръ короля, сидлъ въ своей отдльной лож. Сэръ Динадонъ, въ ожиданіи своего выхода на арену, пришелъ ко мн въ ложу и началъ со мной говорить; онъ постоянно вертлся около меня, потому что я былъ чужестранецъ и онъ любилъ слушать свжія замчанія относительно своихъ шутовъ; нкоторыя изъ нихъ достигли послдней степени утомленія и скуки; самъ разсказчикъ всегда смялся одинъ, а остальные только уныло смотрли. Я же всегда отвчалъ насколько возможно его усиліямъ и чувствовалъ къ нему искреннюю и глубокую признательность; на это была особая причина; по какой-то случайности онъ зналъ одинъ анекдотъ, который я ненавидлъ, хотя очень часто слышалъ въ своей жизни, но сэръ Динадонъ избавлялъ меня отъ него. Это былъ анекдотъ, который приписывали одному изъ великихъ юмористовъ, который когда либо появлялся на американской почв отъ Колумба до Артема Уарда. Тутъ шла рчь объ одномъ лектор-юморист, который въ теченіе цлаго часа утомлялъ свою невжественную аудиторію убійственными шутками и никогда не возбуждалъ смха; когда же онъ собрался уходить, то нсколько сдовласыхъ глупцовъ радушно пожали ему руку и сказали, что это была самая забавная вещь, какую они когда либо слышали, „но мы вс удерживались отъ смха, такъ какъ считали это неподходящимъ“. Я слышалъ, какъ разсказывался этотъ анекдотъ сотни, тысячи, милліоны и билліоны разъ и всегда только проклиналъ его. Теперь представьте себ мое чувство, когда я вдругъ услышалъ, что этотъ глупецъ въ лтахъ отрылъ его изъ мрака традицій, въ доисторическомъ період и разсказывалъ его за пятьсотъ лтъ до начала Крестовыхъ Походовъ? Только что онъ кончилъ, какъ явился прислужникъ; и вотъ онъ, фыркая, какъ демонъ, грохоча и звеня, вышелъ изъ моей ложи, и я больше ничего не узналъ. Нсколько минутъ я не могъ придти въ себя и оторвалъ только глаза, какъ разъ въ то время, когда сэръ Гарэтъ нанесъ ему ужасный ударъ; я же произнесъ совершенно безсознательно: „Надюсь, что онъ убитъ“! Не усплъ еще я окончить всей фразы, какъ сэръ Гарэтъ размахнулся на сэра Саграмора Дезидероуса (Желаннаго) и вышибъ его изъ сдла; сэръ Саграморъ слышалъ мое замчаніе и думалъ, что оно относится къ нему.

Если кто-либо изъ такихъ людей заберетъ себ что-нибудь въ голову, то у него этого не вышибешь. Я зналъ это и ради спасенія своей жизни не сталъ входить съ нимъ ни въ какія объясненія. Какъ только сэръ Саграморъ поправился, то объявилъ мн, что я долженъ свести съ нимъ счеты и назначилъ день, черезъ три или четыре года; удовлетвореніе должно было происходить на ристалищ, гд именно было нанесено оскорбленіе. Я объявилъ, что приготовлюсь къ тому времени, когда онъ вернется обратно. Видите-ли, онъ отправился къ Святому Гробу. Такое путешествіе всегда длилось нсколько лтъ. Они постоянно узжали и путались неизвстно гд; никто изъ нихъ, конечно, и не зналъ, какъ и добраться до Святого Гроба. Ежегодно, однако, отправлялись цлыя экспедиціи въ Гробу Господню, а на слдующій годъ отправлялись опять вспомогательныя экспедиціи въ поиски за первыми. Конечно, въ данномъ случа гонялись за славою, а не за деньгами. Но къ чему они вздумали теперь впутывать меня въ это дло! Но хорошо, я буду только улыбаться.

Круглый Столъ скоро узналъ о вызов и рыцари долго разсуждали объ этомъ, какъ о дл, которое въ сущности можетъ интересовать только мальчиковъ. Король полагалъ, что для меня теперь наступило самое удобное время пуститься въ поиски за приключеніями, такъ чтобы я могъ достойно встртиться съ сэромъ Сограморомъ, когда онъ вернется обратно. Я извинился за настоящее время; мн необходимо еще три или четыре года, пока я устрою вс свои дла, чтобы они шли ровно и гладко своимъ чередомъ; врядъ-ли можно было надяться, что къ этому сроку вернется и сэръ Сограморъ, слдовательно, я только потеряю напрасно время отъ такой отсрочки; къ тому времени уже исполнится шесть или семь лтъ моей служб и я былъ убжденъ, что къ тому сроку моя система настолько разовьется, что я могу дать себ отдыхъ, не нанося этимъ вреда длу.

Между тмъ, я былъ вполн доволенъ всмъ, что мн удалось принести въ исполненіе. Въ различныхъ уголкахъ страны я завелъ промышленность, чтобы положить начало будущимъ обширнымъ заводамъ и фабрикамъ, а вмст съ тмъ и просвщенію. Я выбиралъ для этого дла молодыхъ сильныхъ людей; кром того, я разсылалъ по стран различныхъ агентовъ, которые также способствовали развитію промышленности.

Первымъ дломъ я устроилъ нчто въ род учительской семинаріи и затмъ открылъ воскресныя школы; результатомъ этого было появленіе массы школъ, которыя вс были въ самомъ цвтущемъ состояніи; кром того, появились разнообразныя протестантскія конгрегаціи; всякій долженъ былъ быть христіаниномъ, но и всякому предоставлялся свободный выборъ вроисповданія. Обязанности преподаванія закона Божія были возложены на церкви и на воскресныя школы, но въ другихъ моихъ воспитательныхъ заведеніяхъ воспрещалось преподаваніе закона Божія. Конечно, я отдалъ бы полное предпочтеніе моей собственной сект и сдлалъ бы всхъ пресвитеріанами, но это было бы посягательствомъ на законъ человческой природы; духовные инстинкты и потребности въ людяхъ такъ же разнообразны, какъ и физическое тлосложеніе, черты лица и т. д. Человкъ въ нравственномъ отношеніи чувствуетъ себя тогда только хорошо, когда исповдуемая имъ религія совершенно подходитъ къ его нравственнымъ и умственнымъ потребностямъ. Но боле всего я опасался Соединенной Церкви; это составляетъ могущественную власть, самую могущественную, какую себ только можно представить и если эта власть случайно попадетъ въ эгоистичныя руки, то это принесетъ смерть человческой свобод и будетъ парализировать человческія мысли.