Съ своей стороны я долженъ былъ бы проклинать оказанное мн предпочтеніе, но я сорвалъ свою досаду изъ политическихъ видовъ и сказалъ Кларенсу, что въ данномъ случа ничто не препятствуетъ мн быть довольнымъ. Дйствительно, я сказалъ выше, что былъ доволенъ; и въ нкоторой степени это была правда; я былъ счастливъ, какъ бываютъ счастливы люди, когда имъ вынимаютъ внутренности.

Конечно, каждый длаетъ то, что въ его силахъ; не слдуетъ терять времени въ безполезномъ волненіи и безпокойств, но необходимо прямо приняться за работу и посмотрть, что можно сдлать. Во всякой лжи бываетъ и пшеница между плевелами; и вотъ я долженъ былъ отъискать эту пшеницу и потому послалъ за двушкой; она скоро явилась; это было смазливенькое созданіе, кроткое и скромное; но если ее спрашивали о томъ, чего она не знаетъ, то она показывала такъ, какъ показываютъ дамскіе часы. Я спросилъ:

— Послушайте, моя милая, васъ допрашивали отдльно?

Она отвтила, что нтъ.

— Хорошо, — замтилъ я, — я вовсе и не ожидалъ, что васъ будутъ допрашивать; но я сдлаю вамъ допросъ, чтобы быть увреннымъ въ истин того, что вы говорили. Вы не должны обижаться на это; мы совершенно васъ не знаемъ. Можетъ быть, вы и правы, — я надюсь на это, но все же нельзя вамъ врить безусловно. Вы понимаете это. Я обязанъ предложить вамъ нсколько вопросовъ; отвчайте мн прямо и откровенію и не бойтесь ничего. Гд вы жили, когда были дома?

— Въ стран Модерэ, милостивый сэръ.

— Въ стран Модерэ? Я не помню, чтобы слышалъ когда-либо такое названіе. Ваши родители живы?

— Что касается до этого, то я не знаю, живы-ли они, или нтъ; я нсколько лтъ была заключена въ замк.

— Какъ ваше имя?

— Меня зовутъ двица Алезандела Картелуазъ, къ вашимъ услугамъ.

— Знаете-ли вы кого-нибудь здсь, кто бы могъ засвидтельствовать это?

— Здсь никто меня не знаетъ, милостивый сэръ, я пришла сюда въ первый разъ.

— Принесли-ли вы съ собою письма, или какіе-либо документы, наконецъ, какія-нибудь доказательства, что вы вполн честны и искренни?

— О, конечно, нтъ! и къ чему мн это? Разв у меня нтъ языка, чтобы разсказать о себ самой?

— Да, вы говорите, это я знаю; но большая разница, если ваши слова подтвердитъ кто-нибудь другой.

— Разница? Какая же тутъ разница? Я боюсь, что не понимаю васъ.

— Вы не понимаете? Страна… вы видите… вы видите… почему вы не понимаете такихъ обыкновенныхъ вещей, какъ это? Неужели вы не понимаете разницы между вашимъ… Отчего вы это смотрите такъ наивно и такъ простодушно?

— Я? Право, не знаю; вроятно, такова воля Божія.

— Да, да; но вы не думайте, что я раздраженъ. Нисколько. Перемнимъ тему разговора. Займемся этимъ замкомъ, въ которомъ томятся сорокъ пять принцессъ, а хозяева тамъ три людода; объясните мн, гд находится этотъ гаремъ?

— Гаремъ?

— Замокъ; вы прекрасно понимаете; гд находится этотъ замокъ?

— О, что касается до этого, то онъ очень обширенъ, крпокъ, весьма приличенъ и находится въ далекой стран. Да, нужно пройти очень много миль.

— А сколько?

— О, милостивый сэръ, это очень трудно сказать; ихъ такъ много и он на такомъ большомъ разстояніи одна отъ другой; вс эти столбы, помчающіе мили, сдланы одинаково и окрашены одинаковою краскою; нельзя различить одного столба отъ другого; да и какъ ихъ сосчитать; разв брать каждый отдльно; притомъ это выше способностей человка, потому что, если вы отмтите…

— Остановитесь, остановитесь, не будемъ говорить о разстояніи; но гд собственно лежитъ этотъ замокъ? Въ какомъ направленіи отсюда?

— А отсюда туда, милостивый сэръ, нтъ никакого направленія по той причин, что дорога не идетъ прямо, а постоянно сворачиваетъ въ сторону; поэтому-то и нтъ настоящаго направленія къ этому мсту; то вы идете подъ однимъ небомъ, то подъ другимъ; вы думаете, что идете, какъ говорится, на востокъ, а очутитесь съ другой стороны; кром того, вы замчаете, что дорога опять поворачиваетъ назадъ на пространств полукруга; такое чудо встрчается не одинъ разъ, а еще разъ, и опять, и еще, и еще; вы будете жестоко наказаны за то, если въ вашемъ суетномъ ум вздумаете сдлать вопреки вол Того, Который не даетъ опредленнаго направленія замку отъ извстнаго мста, а только оттуда, откуда Ему будетъ угодно; а если Ему не угодно, то Онъ сотретъ съ лица земли вс замки и вс направленія, предостерегая, такимъ образомъ, Свои созданія, что тамъ, гд Ему что угодно, то такъ и будетъ, а что Ему не угодно, то и…

— О, это совершенно врно, совершенно врно, отдохнемъ немножко; оставимъ эти направленія; чортъ съ ними съ этими направленіями… Прошу извиненія, прошу тысячу извиненій, я сегодня не совсмъ здоровъ; не обращайте вниманія на мои монологи, это старая привычка, старая и дурная привычка, отъ которой трудно отвязаться, въ особенности, когда испорчено пищевареніе тмъ, что мъ такую пищу, которая была изъята навки изъ употребленія прежде чмъ я родился; хороша страна! человкъ не можетъ правильно отправлять функціи, какъ весенній цыпленокъ, когда ему тысяча триста лтъ. Но все равно… не думайте никогда объ этомъ; но вернемся къ нашему разговору. Нтъ-ли у васъ плана той мстности, гд находится этотъ замокъ? Теперь хорошій планъ…