Я такъ увлекся своими воспоминаніями, что уже не слдилъ боле за нитью разсказа Сэнди и не зналъ, кто были эти рыцари… Я сталъ ждать, что вотъ-вотъ она разскажетъ мн о нихъ… Но въ сущности интересъ разсказа совершенно исчезъ для меня, мои мысли были далеко отсюда и очень грустны. Я слышалъ только кое-что изъ этой длинной исторіи и понялъ, что каждый изъ этихъ трехъ рыцарей взялъ по одной изъ трехъ двушекъ и посадилъ вмст съ собою на лошадь; одинъ изъ нихъ похалъ на сверъ, другой на востокъ, третій на югъ, вс они отправились въ погоню за приключеніями, и поршили встртиться опять черезъ одинъ годъ и одинъ день. Годъ и одинъ день безъ багажа. Это былъ одинъ изъ образчиковъ общей простоты страны.

Солнце уже склонялось къ западу. Было около трехъ часовъ пополудни, Ализанде начала мн разсказывать, кто были эти рыцари; я нашелъ, что она теперь сдлала большіе успхи относительно способа разсказыванія. Правда, иногда она возвращалась къ своей старой привычк, безъ всякаго сомннія, но все же ее не нужно было торопить.

Мы приближались къ замку, построенному на возвышенности, это было прекрасное строеніе, срыя башни котораго и ихъ зубцы были увиты плющемъ, а вся его величественная масса была залита потокомъ свта заходящаго солнца. Это былъ одинъ изъ самыхъ большихъ замковъ, которые мы когда-либо видли; я думалъ, что это именно и есть тотъ замокъ, куда мы демъ, но Сэнди сказала мн, что это не тотъ замокъ. Она даже не знала, кому онъ принадлежитъ; она сказала, что не заходила туда, когда отправлялась въ Камелотъ.

Если врить странствующимъ рыцарямъ, то далеко не вс замки оказывали имъ гостепріимство. Но безусловно врить странствующимъ рыцарямъ также было нельзя, на это имются факты, провренные и подтвержденные современными доказательствами истины; въ данномъ случа, поступаютъ такъ: соразмряютъ доказательства ихъ времени, очищаютъ ихъ отъ всхъ неправдоподобій и получается истина. Это длается очень просто: всякое показаніе слдуетъ учесть изъ 97 %, а остальное будетъ фактъ. Я сдлалъ такой разсчетъ, прежде чмъ позвонить у замка, — я подразумваю подъ этимъ завести знакомство со сторожами и найти какую-либо причину для доступа въ замокъ. И вотъ я очень обрадовался, когда увидлъ на нкоторомъ разстояніи всадника, дущаго по направленію къ замку.

Когда мы подъхали ближе другъ къ другу, то я увидлъ, что у всадника на голов былъ шлемъ, украшенный перьями, и какъ кажется, онъ былъ закованъ въ сталь, но у него, кром того, было небольшое добавленіе — нчто въ род квадратной накидки, похожей на платье герольда, Но какъ я смялся своей забывчивости, когда я подъхалъ къ нему ближе и прочелъ на его накидк слдующее:

«Персилемонское мыло. — Вс примадонны его употребляютъ».

Это была моя собственная идейка, имвшая нсколько хорошихъ цлей въ виду просвщенія и для поднятія умственнаго уровня націи. Во-первыхъ, я тайкомъ разсылалъ нсколько странствующихъ рыцарей, о которыхъ никто не подозрвалъ кром меня. Я выбралъ небольшое число этого народа — наилучшихъ рыцарей, какихъ только можно было найти, каждый изъ нихъ былъ снабженъ бюллетенемъ, на которомъ былъ написанъ тотъ или другой девизъ; я полагалъ, что разъ число этихъ рыцарей увеличится и станетъ замтнымъ, то это будетъ имть крайне смшной видъ; а также закованные въ сталь глупцы и безъ бюллетеня, сами станутъ находить смшными свои латы и вооруженіе.

Во-вторыхъ, такія миссіи будутъ вводить постепенно, не возбуждая ни подозрній, ни смутъ, необходимую чистоту и опрятность между дворянствомъ, а оттуда это проникнетъ и въ народъ, если только патеры будутъ сидть спокойно.

Если мои довренныя лица настигали на дорог какого-либо странствующаго рыцаря, то они тотчасъ умывали его, а потомъ надвали ему бюллютень и заставляли его поклясться, что онъ всю свою жизнь будетъ распространять мыло и просвщеніе среди народа. Слдствіемъ этого явилось то, что число работниковъ въ поляхъ стало увеличиваться, а между тмъ и реформа быстро распространялась. Моя мыловарня также длала быстрые успхи. Сначала у меня тамъ было только двое рабочихъ, но, передъ тмъ какъ мн отправиться въ путь за приключеніями, число рабочихъ возросло до пятидесяти; работали день и ночь; однако воздухъ до такой степени былъ испорченъ около мыловарни, что съ королемъ даже длалось дурно и онъ находилъ, что не можетъ боле этого выносить; сэръ Лаунсело былъ отважне и даже шелъ гулять на крышу, хотя я его уврялъ, что тутъ много хуже, чмъ гд бы то ни было, но онъ божился, что ему нуженъ вольный воздухъ: онъ постоянно сожаллъ, что во дворц нельзя устроить мыловарни; при этомъ говорилъ, что если бы кто вздумалъ завести мыловарню въ своемъ дом, то будь онъ проклятъ, если бы его не задушило. Сюда приходили также и дамы, такъ что вс этимъ интересовались; он клялись своими дтьми, что очень бы желали, чтобы втеръ былъ въ ихъ сторону, когда мыловарня въ ходу.

Имя моего довреннаго рыцаря было Ла-Котъ-Майль-Трайль; онъ мн сказалъ, что замокъ былъ мстопребываніемъ Морган ли-Фэй, сестры короля Артура и жены короля Уріенса, монарха такого государства, которое было не больше округа Колумбіи, такъ что можно было стать по середин этого государства и бросить кирпичъ въ слдующее королевство. «Короли» и «Королевства» были такъ скучены въ Британіи, какъ они были скучены въ маленькой Палестин во времена Іисуса Навина, гд народъ спалъ съ подогнутыми колнями, такъ какъ не могъ безъ паспорта протянуть ногъ.

Ла-Котъ былъ въ крайне удрученномъ состояніи, такъ какъ тутъ онъ потерплъ полное пораженіе. Бдный рыцарь не заработалъ даже на пряникъ; онъ употребилъ вс торговыя хитрости, чтобы вымыть одного отшельника; но тотъ умеръ. Дйствительно, это было ужасное пораженіе. Мое сердце обливалось за него кровью и я всми силами старался его успокоить. И вотъ я ему сказалъ:

— Запрещаю вамъ горевать, рыцарь, такъ какъ это еще не пораженіе. Какъ у меня, такъ и у васъ есть мозгъ, а у кого онъ есть, тотъ не можетъ быть пораженнымъ, а только одерживаетъ побды. Увидите, какъ мы повернемъ это кажущееся пораженіе въ громкую рекламу; въ рекламу для нашего мыла. Мы прибавимъ къ вашему бюллетеню: «Подъ покровительствомъ депутата» Какъ вамъ это нравится?

— Хорошо придумано!

Такимъ образомъ мн удалось разогнать дурное расположеніе духа рыцаря. Это былъ хорошій парень и въ свое время онъ участвовалъ во многихъ битвахъ. Онъ боле всего прославился въ одной экскурсіи, которая нсколько напоминала мое настоящее странствованіе; рыцарь совершилъ эту экскурсію въ сообществ одной двушки, по имени Маледизамъ, которая такъ же быстро работала языкомъ, какъ и Сэнди, хотя между ними и было большое различіе; первая только любила насмхаться и говоритъ оскорбленія, тогда какъ музыка Сэнди являлась боле мягкою и нжною. Я прекрасно зналъ его исторію и поэтому я съумлъ объяснить себ то сожалніе, которое выразилось на его лиц при прощаньи со мной. Онъ предполагалъ, что теперь и для меня настали тяжолыя времена, какія были когда-то для него.