Основателем теории воздержания считается Н.У. Сениор. Он изложил ее сперва в своих лекциях, читанных в Оксфордском =1 университете, впоследствии в своих «Outlines of the Science of Political Economy»526.

Чтобы по достоинству оценить теорию воздержания Сениора, мы должны себе на минуту представить состояние, в котором находилась теория процента на капитал в Англии в начале тридцатых годов.

Главы современного направления национальной экономии, Смит и Рикардо, объявили труд единственным источником всякой ценности благ — первый с меньшей определенностью, второй с большей. Последовательное проведение этого принципа должно было повести к полному отрицанию самой возможности процента на капитал. А между тем процент фактически существовал и оказывал неоспоримое влияние на относительную меновую ценность благ. Смит и Рикардо упоминают, правда, об этом исключении из «трудового принципа», но не делают серьезной попытки ни примирить это зловредное исключение с основной теорией, ни объяснить таковое самостоятельным принципом. Таким образом, процент на капитал у Смита и Рикардо составляет необъясненное исключение, противоречащее принципу.

Следующее поколение в литературе стало замечать этот недостаток и сделало попытку восстановить гармонию между теорией и действительностью. Эта попытка носила двоякий характер. Одна часть мыслителей пыталась подчинить действительность теории; она неизменно признавала принцип, что ценность создается только трудом, и всячески старалась объяснить процент на капитал как результат труда и вознаграждение за таковой, что, конечно, удавалось ей довольно плохо. Самыми важными представителями этого направления являются Джеймс Милль и Мак-Куллох527. Другая часть мыслителей решилась теорию подчинить действительности, что, конечно, было более правильным. Это опять-таки было сделано различными способами. Лодердейл объявил капитал производительным, но встретил мало сочувствия у своих соотечественником, потому что последние — со времен Локка — слишком уже сжились с мыслью, что сам капитал

является продуктом труда, и не могли поэтому согласиться признать капитал самостоятельной производительной силой. Другие, с Мальтусом во главе, нашли иной выход: они назвали прибыль на капитал составной частью издержек производства наряду с трудом. Таким образом, по крайней мере с внешней стороны, явление процента было согласовано с господствующей теорией ценности: издержки, как утверждалось, определяют ценность; к этим издержкам относится и процент на капитал; следовательно, продукты должны иметь ценность, достаточную для того, чтобы, сверх вознаграждения труда, давать еще прибыль на капитал. Содержательно это объяснение оставляет желать много лучшего. Слишком уж было ясно, что прибыль на капитал представляет собою излишек над издержками, а не составную их часть, что она представляет собою выгоду, а не жертву.

Таким образом, ни одна из научных позиций, которые занимались тогда по отношению к теории процента, не была вполне удовлетворительна — каждая из них имела своих приверженцев, но еще большее число противников, которые в явно бросающихся в глаза недостатках данного учения находили возможность оспаривать его. Одна сторона должна была выслушивать, как с уничтожающей логикой ей говорили, что излишек не представляет собою издержек, другая должна была видеть, как посмеивались над ее утверждением, будто возрастание ценности бочонка вина путем выдерживания в погребе можно объяснить трудом. И в то время, как обе эти стороны спорили относительно правильного обоснования процента на капитал, стала подыматься, сначала правда тихо, третья позиция, которая объявила процент на капитал совершенно не обоснованным и объяснила таковой эксплуатацией рабочих528.

Во время этой бурной и неплодотворной борьбы мнений и выступил Сениор с учением, в котором он объявил новый принцип процента на капитал: процент, утверждал он, является вознаграждением за воздержание капиталиста (reward for abstinence).

Отдельные проблески этой точки зрения не раз проявлялись уже и до Сениора. Более отдаленные следы этой точки зрения мы можем найти уже в часто повторяющихся замечаниях Смита и Рикардо, что капиталист должен получать процент, ибо в противном случае он не имел бы никаких мотивов для накопления и сохранения капитала, а также в тонком противопоставлении настоящему наслаждению «будущей прибыли», которое находится в другом месте произведения

Смита529. Более определенные проблески этой точки зрения встречаются у немца Небениуса и англичанина Скроупа.

Небениус основывает свое объяснение меновой ценности услуг капиталов между прочим и на том, что «капиталы приобретаются только путем более или менее горьких лишений и усилий, подвергаться которым может побудить только соответствующая прибыль». Однако он не развивает дальше этой мысли и является в общем приверженцем теории пользования, переходящей в теорию производительности530.

Еще определеннее высказывает этот взгляд Скроуп532. Установив предварительно, что сверх возмещения затраченного на производство капитала для капиталиста должен еще остаться некоторый излишек (some surplus), потому что не стоило бы применять капитал производительно, если бы нельзя было получать прибыль, он определенно говорит (p. 146): «Прибыль, которую извлекает собственник капитала от производительного применения такового, следует рассматривать как вознаграждение за то, что капиталист в течение известного времени воздерживается от потребления соответствующей части имущества для удовлетворения своих личных потребностей». Впоследствии он, правда, толкует эту мысль так, как будто объектом жертвы капиталиста является собственно «время»; при этом он оживленно полемизирует с Мак-Куллохом и Джеймсом Миллем, которые считали время только словом, пустым звуком, который ничего не может дать и ничего собою не представляет, и даже не находит неуместным считать время составной частью издержек производства: «Издержки производства какого-либо продукта охватывают собою, во-первых, труд, капитал и время (!), которые необходимы для того, чтобы произвести продукт и вынести его на рынок»...532