Не съ малымъ затрудненіемъ можно было уговорить мистриссъ Лору молчать объ этомъ и не говорить Филиппу своего мннія.

— Какъ? твердила она: — этого бднаго молодого человка будутъ обманывать, его примутъ, или его бросятъ, какъ заблагоразсудится этимъ людямъ. Онъ наврно будетъ несчастливъ на всю жизнь, если она выйдетъ за него, а его друзья не смютъ предостеречъ его? Трусы! Трусость васъ, мущинъ, Пенъ, относительно мннія, право, достойна презрнія, сэръ! Вы не смете имть своего мннія, а если и имете, то не смете объявить его и дйствовать соображаясь съ нимъ. Вы каждый день смотрите сквозь пальцы на преступленіе, потому-что считаете неумстнымъ вмшаться. Вы не боитесь оскорбить нравственность, а боитесь наскучить обществу и лишиться популярности. Вы не такіе же циники какъ… какъ звали этого противнаго старика, который жилъ въ бочк, Демосенъ? — Ну, Діогенъ! имя ничего не значитъ, сэръ. Вы такіе жe циники, только вы носите тонкія рубашки и манжетки и глухіе фонари. Вы думаете, что вамъ не слдуетъ вмшиваться и говорить правду, не слдуетъ спасать бдную утопающую душу — разумется, не слдуетъ. Вамъ ли, свтскимъ джентльмэнамъ спасать её? Пусть её гибнетъ! Вотъ, какъ говорятъ въ свт, милый мой малютка. Ахъ, моё бдное, бдное дитя! когда ты будешь утопать, никто не протянетъ руку спасти тебя.

Когда моя жена даётъ волю своимъ материнскимъ чувствамъ и обращается къ этой новой школ философовъ, я знаю, что съ нею невозможно разсуждать. Я удаляюсь къ моимъ книгамъ и оставляю её поцалуемъ досказывать аргумента ея дтямъ.

Филиппъ не зналъ всю обширность признательности, какой онъ былъ обязанъ своему другу и сидлк Каролин, но ему было извстно, что у него нтъ лучшаго друга на свт, и наврно платилъ ей, какъ обыкновенно бываетъ между женщиной и мущиной — шестипенсовой монетой за сокровище изъ чистаго золота — ея любовь. Врно Каролина думала, что ея жертва даётъ ей право совтовать Филиппу, потому-что кажется, она первая посовтовала ему подумать, поведётъ ли къ добру эта помолвка, которую онъ нравственно заключилъ съ своей кузиной. Она просила Ридли прибавить свои сомннія къ ея увщаніямъ; она показала Филиппу, что не только поведеніе его дяди, но и его кузины было корыстолюбиво, и уговаривала его узнать всё подробно.

Особенная болзнь горла, которою страдала бдная Агнеса, прошла въ отсутствіе ея изъ Лондова. Дымъ, многолюдныя собранія и вечера, а можетъ быть также и мрачный домъ въ Бонашской улиц разстроили здоровье бдной двушки и кашель ея очень облегчилъ этотъ прекрасный свжій восточный втеръ, который такъ спокойно ветъ на Брайтонскихъ утесахъ, и который такъ хорошъ для кашля, какъ намъ всмъ извстно. Но въ Брайтон былъ одинъ недостатокъ для ея болзни: Брайтонъ слишкомъ близко къ Лондону: воздухъ легко можетъ дуть изъ Лондона, или люди, прізжающіе изъ Лондона въ Брайтонъ, могутъ привозитъ съ собою коварный лондонскій туманъ. По-крайней-мр Агнеса, если она желала спокойствія, бдняжка, могла бы ухать подальше съ большею пользой для своего здоровья. Если вы должны вашему портному, онъ въ Брайтон можетъ явиться къ вамъ черезъ нсколько часовъ. Пошлые, неприличные знакомые кидаются на васъ каждую минуту и изъ каждаго угла. Вы не можете быть спокойны, если и хотите: шарманки пялятъ безпрестанно подъ вашими окнами. Ваше имя печатается въ газетахъ когда вы прізжаете; и вс встрчаются со всми по нсколько разъ въ день.

Узнавъ, что дядя поручилъ стряпчимъ удостовриться, законно ли Филиппъ владетъ своимъ состояніемъ, Филиппъ чрезвычайно разстроился; онъ не могъ оцнить высокаго чувства нравственной обязанности, по которому дйствовалъ мистеръ Туисденъ. По-крайней-мр онъ думалъ, что эти справки не должны производиться секретно; и такъ какъ онъ самъ держалъ себя открыто — слишкомъ открыто, можетъ статься — въ своихъ словахъ и своихъ поступкахъ, онъ былъ жестокъ къ тмъ, кто покушался обмануть его.

Это было невозможно, ахъ! нтъ, этого никогда не могло быть, чтобы чистая и кроткая Агнеса участвовала въ этомъ заговор. Но отчего же её такъ часто не было дома въ послднее время? отчего сдлалась такъ холодна тётушка Туисденъ? Однажды, когда Филиппъ подходилъ къ дверямъ, рыбакъ оставлялъ прекраснаго лосося на кухн. Раза два, въ пять часовъ, когда онъ заходилъ, въ передней былъ запахъ изъ кухни — какой рдко слышался въ этой передней. У Туисденовъ приготовлялся обдъ, а Филиппа не приглашали. Не получить приглашенія не было большимъ лишеніемъ; но кто были гости? Конечно, это всё были бездлицы; но Филиппъ чуялъ что-то недоброе въ запах этихъ туисденскихъ обдовъ Ахъ! какая мука! Мущина можетъ перестать любить, но пріятно ли ему, если женщина перестанетъ его любить?

Итакъ, Филиппъ ршился създить къ своей кузин. Въ гостинниц онъ прочиталъ въ газетахъ о прізжающихъ и узналъ, что мистеръ и мистриссъ Пенфольдъ жили въ дом подъ № 96, на Горизонтальной площади, а онъ зналъ, что его Агнеса живётъ у нихъ. Онъ отправляется на Горизонтальную площадь — миссъ Туисденъ нтъ дома. Онъ испускаетъ вздохъ и оставляетъ карточку. Онъ идётъ на Утёсъ и, разумется, черезъ три минуты встрчается съ Клинкеромъ. Кто когда бывалъ въ Брайтон полчаса и не встрчался съ Клинкеромъ?

— Батюшка здоровъ? Его прежняя паціентка, лэди Джемини, здсь съ дтьми; какая ихъ куча! Вы пріхали здсь пожить? Ваша кузина, миссъ Туисденъ, здсь, съ Пенфолдами. Вчера на вечер у Григсоновъ она была необыкновенно хороша; безпрестанно танцовала съ Чорнымъ Принцомь, Улькомомъ. Врно я могу поздравить васъ. Шесть тысячъ фунтовъ стерлинговъ годового дохода теперь, и тринадцать тысячъ, когда бабушка его умрётъ; но эти негритянки какія-то безсмертныя. Кажется, дло ршено. Я видлъ ихъ сейчасъ на пристани, а мистриссъ Пенфольдъ читаетъ книгу въ бесдк. Это — проповди; мистриссъ Пенфильдъ благочестивая женщина. Кажется, они и теперь еще на пристани.

Торопливыми шагами идетъ Филиппъ Фирминъ къ пристани. Запыхавшійся Клинкеръ не можетъ за нимъ поспть. Хотлось бы мн видть лицо Филиппа, когда Клинкръ сказалъ, что «дло» ршено между миссъ Туисденъ и кавалеристомъ.

На пристани толпились няньки, гувернантки, дти; толстая женщина читала книгу въ одной изъ бесдокъ, но ни Агнесы, ни Улькома тамъ не было. Гд могли они быть? Не покупали ли они эти глупые камешки, которыхъ покупаютъ вс? или не снимаютъ ли силуэты чорной краской? Ха-ха-ха! Улькомъ едва ли захочетъ, чтобы его лицо было нарисовано чорной краской: это вызвало бы непріятныя сравненія. Я вижу, что Филиппъ въ ужасно дурномъ саркастическомъ расположеніи духа.

Вдругъ маленькая собачка, съ краснымъ ошейникомъ, бросается къ Филиппу, визжитъ, прыгаетъ, и если я могу употребить это выраженіе — цалуетъ его руки, и глазами, языкомъ, лапами, хвостомъ показываетъ ему самый дружелюбный пріёмъ, Броуни, Броуни! Филиппъ радъ видть собачку, стараго друга, который столько разъ лизалъ его руку и прыгалъ къ нему на колна.

Махая хвостомъ, Броуни чрезвычайно проворно бжитъ передъ Филиппомъ, спускается со ступеней, подъ которыми блестятъ зеленыя волны и направляется въ спокойный уединённый уголокъ, какъ разъ надъ водою, откуда вы можете наслаждаться чуднымъ видомъ на море, на берегъ, на Морской Парадъ и на гостинницу Албіонъ, и гд, еслибы мн было лтъ двадцать-пятъ и не было у меня другого дла, я охотно провёлъ бы четверть часа съ предметомъ моей любви.