— Охъ, мой милый, генералъ объявилъ прекрасное извстіе сегодня.

— Вы купили пони, сэръ? спросилъ Оки.

— О! какъ весело! говорить Мойра, второй сынъ.

— Милый, милый папа, что съ вами? вскричала Шарлотта, заглядывая за газету, которую читалъ отецъ.

Виновный человкъ съ охотой сдлалъ бы саванъ изъ «Morning Herald» и скрылся бы подъ нимъ отъ всхъ глазъ.

— Весело то, мои милые, что вашъ отецъ разорился — вотъ что весело. Кушайте свою кашицу, малютки. Можетъ быть у васъ не будетъ завтра каши. Вашъ отецъ разорилъ насъ.

И она преспокойно вытерла носъ младшему ребёнку, который сидлъ возл нея, который былъ слишкомъ малъ, невиненъ и безпеченъ относительно порицанія свта, чтобы держатъ въ строгой чистот свой маленькій вздёрнутый носикъ и пухленькія щочки.

— Мы разорились и скоро будемъ умирать съ голоду, мои милые; и еслибы генералъ купилъ пони — а онъ способенъ на это, когда мы умираемъ съ голода — самое лучшее что мы можемъ сдлать, это — състь пони. Григоръ, не смйся! Умирать съ голода вовсе не смшно. Когда мы были въ Дундум, мы ли лошадиное мясо. Никогда въ жизни не ла ничего нжне. Шарлотта, вынь руки Джэни изъ мармелада! Мы совсмъ разорены, мои милые. Генералъ Бэйнисъ, по своей небрежности допустилъ доктора Фирмина промотать деньги, которыя были отданы на сохраненіе генералу. Филиппъ наврно потребуетъ этихъ денегъ отъ опекуна. Что можно ожидать отъ сына такого отца? Поврь, Шарлотта, сынъ такой же дурной какъ и отецъ; а вашего отца, бдняжечки! нельзя пускать ходить по улиц безъ того — чтобы кто-нибудь не поддерживалъ его. Сейчасъ споткнётся. Зачмъ я позволила ему хать въ Лондонъ безъ меня? Мы стояли тогда въ Кольчестер; я не могла хать по болзни твоего брата, Григоръ. «Бэйнисъ, сказала я вашему отцу: „если я пущу тебя въ Лондонъ безъ меня, ты попадёшь въ какую-нибудь бду!“ Онъ и попалъ въ бду. И черезъ его сумасбродство я съ моими бдными дтьми должна буду просить милостыню на улиц — а это жестоко, жестоко!

Дйствительно, нельзя вообразить боле печальной перспективы для этой достойной матери и жены, какъ видть своихъ дтей безъ всякаго обезпеченія въ начал ихъ карьеры, а своего несчастнаго мужа, лишоннаго заработковъ цлой жизни и разорённаго именно въ то время, когда онъ былъ уже слишкомъ старъ, чтобы трудиться.

Что будетъ съ ними? Теперь бдная Шарлотта начала думать съ горькимъ угрызеніемъ, какъ она была лнива, какъ грубила своимъ гувернанткамъ, какъ мало она была образована, какъ дурно играла на фортепьяно. Не читаетъ ли эта молодая двушка, которой надо учить свои уроки? Милая моя, положите сейчасъ эту книгу и отправляйтесь играть на фортепьяно цлые два часа, чтобы вы были готовы содержатъ ваше семейство, если вамъ случится разориться. Я сожалю объ угрызеніяхъ Шарлотты Бэйнисъ. Почеркъ у ней не совсмъ хорошій; едва ли съуметъ она отвчать на какой-нибудь учоный вопросъ; игра ея на фортепьяно такъ-себ. Если ей придётся помогать своимъ роднымъ, какимъ образомъ примется она за это? Что они будутъ длать съ мальчиками и съ деньгами, отложенными для Окторлони, когда онъ поступитъ въ университетъ, и для Мойра, которому тамъ хочется поступить съ военную службу?

„А мой малютка, мой голубоглазый Киррикъ, моя возлюбленная Джэни, моя Мэри, которую я почти чудомъ спасла отъ скарлатины. Да поможетъ имъ Богъ, да поможетъ всмъ намъ! думаетъ бдная мать.

Не удивительно, что ночи ея безсонны, а сердце бьётся съ испугомъ при мысли объ угрожающей опасности.

А отецъ семейства? мужественный старый генералъ покончившій съ сраженіями и кампаніями, который воротился домой успокоить свои усталые члены, каковы должны быть его чувства при мысли, что негодяй заставилъ его сдлать неосторожность, которая оставитъ дтей его безъ копейки, а самого его обезславитъ и сдлаетъ нищимъ. Когда онъ узналъ, что сдлалъ докторъ Фирминъ и какъ онъ обманулъ его, онъ отправился съ испугомъ къ своему стряпчему, который не могъ ему помочь. Опекунъ Филиппа обязанъ былъ отвчать на его состояніе. Оно было истрачено вслдствіе безпечности Бэйниса, и законъ обязывалъ его заплатить эти деньги. Я надюсь, что мой достойный читатель не разсердится на генерала за то, что онъ сдлалъ. Я знаю, любезный сэръ, что вы никогда не сдлали бы этого. Никакая земная власть не заставила бы васъ отступить отъ прямого пути, или если вы сдлали неосторожный поступокъ — уклониться отъ его послдствій. Дло въ томъ, что бдный Бэйнисъ и его жена, посл тайныхъ совщаній между собою, ршились бжать и спрятаться гд-нибудь — въ непроницаемомъ сосновомъ лсу въ Норвегіи — на неприступной гор въ Швейцаріи. Они хотли перемнить имя, отрастить усы и сдые волоса, бжать съ своими малютками, бжать, бжать подальше отъ закона и Филиппа! Вотъ высадились они на булонской пристани, а мистеръ Филиппъ какъ тутъ, протягиваетъ имъ руку, какъ только они сошли съ парохода. Неудивительно, что они задрожали и поблднли.

Когда они вышли изъ таможни, бдный Бэйнисъ увидалъ опять протянутую руку Филиппа.

— Это ваши дти, генералъ, а это мистриссъ Бэйнисъ? сказалъ Филиппъ, улыбаясь и снимая шляпу.

— О да! я генеральша Бэйнисъ, отвчали бдная женщина: — а это наши дти — да-да. Шарлотта, это мистеръ Фирминъ, о которомъ ты слышала отъ насъ; вотъ это мои сыновья, Мойра и Окторлони.

— Я имлъ честь встрчаться съ генераломъ Бэйнисомъ въ Старой Паррской улиц. Вы помните, сэръ, говоритъ мистеръ Пенденнисъ чрезвычайно любезно генералу.

„Какъ, еще кто-то знаетъ меня?“ врно думаетъ бдняга; и виновная жена и виновный мужъ размниваются страшно значительными взглядами.

— Въ какой гостинниц остановитесь вы?

— H^otel des Bains! H^otel du Nord! H^otel d'Angleterre! кричатъ двадцать комиссіонеровъ въ одинъ голосъ.

— Въ какой гостиннице? О, да! То-есть, мы еще не ршились хать ли сегодня или остаться, говорятъ виновные, переглядываясь, а потомъ опуская глаза въ землю.

— О мама, какая неправда! вдругъ заревлъ одинъ изъ дтей:- вы сказали, что вы останетесь ночевать здсь; мн было такъ тошно на пароход. Я не хочу больше хать! и слёзы прервали его безыскусственную рчь.

— Кто позволилъ вамъ говорить? вскричала мама, толкнувъ мальчика.

— Вотъ дорога къ H^otel des Bains, говоритъ Филиппъ, длая миссъ Бэйнисъ одинъ изъ своихъ лучшихъ поклоновъ.

А миссъ Бэйнисъ присдаетъ и глаза ея поднимаются на красиваго молодого человка, съ большими, карими, честными глазами, пригожимъ, круглымъ лицомъ.

— Я вовсе не устала, благодарю васъ, говоритъ Шарлотта: — я привыкла его носить.

Я забылъ сказать, что на плеч молодой двушки спалъ ребёнокъ, а другой держался за ея платье, любуясь усами мистера Фирмина, свтившимися очень ярко, подобно лучамъ заходящаго солнца.

— Я очень рядъ, что мы встртились, сэръ, говоритъ Филиппъ самымъ дружескимъ образомъ, прощаясь съ генераломъ. у воротъ гостиницы. — Я надюсь, что вы не удете завтра и что я могу явиться засвидтельствовать моё уваженіе мистриссь Бэйнисъ.

Онъ опять, поклонился этой дам, онъ опять поклонился миссъ Бэйнисъ. Она присла довольно мило, если сообразить, что на ея плеч спалъ ребёнокъ. Они входятъ въ гостинницу; добрая хозяйка ведётъ ихъ въ ихъ комнаты, гд нкоторые изъ нихъ, я не сомнваюсь, заснутъ очень крпко. На сколько спокойне спалъ бы Бэйнисъ и его вена, еслибы они знали чувства Филиппа въ нимъ!