Старые университетскіе и школьные товарищи Филиппа смялись, услышавъ, что онъ думаетъ жениться теперь, когда онъ разорился. Этотъ планъ согласовался съ извстнымъ благоразуміемъ и предусмотрительностью мистера Фирмина. Но они представили возраженіе противъ этого брака, которое еще прежде поражало насъ. Тесть былъ довольно хорошъ, но тёща! Великій Боже! какая тёща угрожала будущности Филиппа! Мы никогда не были слишкомъ сострадательны къ мистриссъ Бэйнисъ; а то, что Филиппъ разсказывалъ намъ о ней, не увеличивало нашего уваженія.

На Рождеств мистеръ Фирминъ пріхалъ въ Лондонъ по своимъ дламъ. Мы не ревновали, что онъ остановился у своего маленькаго друга въ Тарнгофской улиц, а Сестрица позволяла ему обдать у насъ, только бы ей доставалось удовольствіе пріютить его подъ своимъ кровомъ. Какъ ни были мы знатны — подъ какою смиренной кровлей не найдетъ тщеславіе пристанища? — но, зная добродтели мистриссъ Брандонъ и ея исторію, мы удостоили бы принять её въ наше общество; но маленькая лэди сама была горда и держала себя поодаль.

— Родители мои не дали мн такого образованія, какъ ваши вамъ, говорила Каролина моей жен. — Я знала очень хорошо, что моё мсто не здсь, если только вы не занеможете, и тогда, вы увидите съ какою радостью я приду. Филиппъ можетъ бывать у меня: для меня видть его — блаженство. Но не весело мн будетъ въ вашей гостиной, да и вамъ также видть меня тамъ. Милыя дти съ удивленіемъ слушаютъ какъ я говорю, и неудивительно; они иногда даже смются между собою — господь съ ними! я не обижаюсь. О моёмъ воспитаніи не заботились; меня почти не учили ничему: у папа не было средствъ, а въ сорокъ лтъ ужь поздно ходить въ школу. Я починила всё блье Филиппа. Желала бы я, чтобы во Франціи держали его вещи въ такомъ же порядк. Кланяйтесь отъ меня молодой двиц. Какъ мн пріятно слышать, что она такая добрая и кроткая! У Филиппа нравъ горячій; но т, кого онъ любитъ, могутъ легко управлять имъ. Вы были его лучшими друзьями и я надюсь, что и она тоже будетъ; они могутъ быть счастливы, хотя они очень бдны. Но они еще успютъ разбогатть — не правда ли? Не вс богатые счастливы: я это вижу во многихъ знатныхъ домахъ, гд бываетъ сидлка Брандонъ, она видитъ всё, только не говоритъ.

Вотъ такимъ образомъ болтала сидлка Брандонъ, когда приходила къ намъ. Она обдала съ нами и всегда поименно благодарила слугъ, которые служили ей. Дтей нашихъ она называла «миссъ» и «мистеръ», и мн кажется, эти юные сатиристы не часто и не зло смялись надъ ея странностями. Имъ говорили, что сидлка Брандонъ очень добра, что она заботилась о своемъ престарломъ отц, что она имла большія огорченія и непріятности, что она ухаживала за дядей Филиппомъ, когда онъ былъ очень боленъ и когда многіе побоялись бы подойти къ нему, и что она проводила жизнь, ухаживая за больными и длая добро своимъ ближнимъ.

Въ одинъ день, когда Фирминъ былъ у насъ, намъ случилось прочесть въ газетахъ о прізд лорда Рингуда въ Лондонъ. У милорда быль свой собственный большой домъ, въ которомъ онъ не всегда жилъ. Онъ предпочиталъ весёлую жизнь въ гостинниц. Рингудскій отель былъ слишкомъ великъ и слишкомъ мраченъ. Ему не захотлось одному обдать въ столовой, окружонной призрачными изображеніями умершихъ Рингудовъ: его покойнаго сына, юноши, рано скончавшагося, его покойнаго брата въ мундир его времени, самого его, наконецъ, когда онъ былъ еще молодымъ человкомъ, собесдникомъ Регента и его друзей. — А! на этого молодца я меньше всего люблю смотрть, говаривалъ старикъ, хмурясь на свой портретъ, работы Лауренса съ однимъ изъ тхъ ругательствъ, которыя украшали разговоры въ его молодости. — Этотъ молодецъ могъ здить верхомъ цлый день, спать цлую ночь или вовсе не спать; выпивалъ онъ по четыре бутылки и никогда не имлъ головной боли. Вотъ каковъ былъ этотъ человкъ, какъ говорилъ старый Молборо, смотрящій на свой собственный портретъ. А теперь докторъ и подагра распоряжаются имъ. Живу я кашей и пуддингами, какъ младенецъ. Если я выпью три рюмки хереса, мой буфетчикъ мн грозитъ. Хотя у васъ, молодой человкъ, нтъ и двухъ пенсовъ въ карман, я охотно перемнялся бы съ вами мстами. Только вы не захотите, чортъ васъ возьми! вы не захотите,

Подобныя замчанія и разговоры своего родственника Филиппъ пересказывалъ мн. Двое-трое нашихъ знакомыхъ въ Лондон очень хорошо передразнивали этого беззубаго, ворчливаго стараго циника. Онъ жилъ великолпно и былъ скупъ, имлъ запальчивый характеръ, но его легко было водить за носъ; его окружали льстецы и онъ былъ совершенно одинокъ. Онъ имлъ старинныя понятія, которыя, кажется, теперь уже вышли изъ моды у знатныхъ людей. Онъ считалъ унизительнымъ здить по желзнымъ дорогамъ, и почтовой экипажъ его одинъ изъ послднихъ виднлся на большихъ дорогахъ. Не только онъ, но и передразнивавшіе его умерли вс и только въ ныншнемъ году старика Джэкъ Мёммерсъ передразнивалъ его въ кофейной Байя (гд, нсколько лтъ тому назадъ, его передразниванія принимались съ громкимъ хохотомъ). Въ кофейной была печальная тишина; только трое молодыхъ людей за ближнимъ столомъ сказали:

— Что этотъ старый дуралей ругается? Передразниваетъ лорда Рингуда, а кто онъ такой?

Такъ исчезаютъ и забываются наши имена. Я не забылъ милорда, также какъ не забылъ повара въ моей школ, о которомъ, можетъ быть, вамъ слышать неинтересно. Я вижу плшивую голову милорда, его орлиный носъ, косматыя брови, высокій бархатный воротникъ, большой чорный ротъ, дрожащую руку и дрожащихъ паразитовъ вокругъ него; могу слышать его голосъ, громкія ругательства и смхъ. Вы, ныншніе паразиты, кланяетесь другимъ знатнымъ людямъ; а этотъ знатный вельможа, бывшій въ живыхъ еще вчера, умеръ какъ Георгъ IV, какъ Навуходоносоръ.

Итакъ, мы прочли, что благородный родственникъ Филиппа, лордъ Рингудъ, пріхалъ въ гостинницу въ то время, какъ Филиппъ былъ у насъ, и признаюсь, я посовтовалъ моему другу сходить къ его сіятельству. Онъ былъ къ нему очень добръ въ Париж: онъ очевидно полюбилъ Филиппа. Фирминъ должёнъ повидаться съ нимъ. Почему знать? лордъ Рингудъ можетъ быть захочетъ сдлать что-нибудь для внука своего брата.

А именно уговаривать въ этому Филиппа врядъ ршился бы тотъ, кто его зналъ. Заставлять его кланяться и улыбаться знатному человку съ цлью заслужить его будущія милости, значило требовать невозможнаго отъ Фирмина. Конюхи королевскіе могутъ отвести королевскихъ лошадей къ водопою, но самъ король не можетъ заставить ихъ пить. Я, признаюсь, нсколько разъ возвращался къ этому предмету и безпрестанно уговаривалъ моего друга.