— По вечерамъ бываетъ тридцать восемь съ долями… Доходитъ и до тридцати девяти.

— А утромъ?

— По утрамъ я давно не мрилъ.

— Надо измрять по вечерамъ и по утрамъ и записывайте. Въ почкахъ я ничего не усматриваю. Анализъ длали?

— Давно ужъ не производилъ. Но раньше были и слды сахара, былъ и блокъ. У меня есть аппаратикъ и приспособленія… Я могу и самъ сдлать анализъ, — предложилъ Сухумовъ.

— Пожалуйста…

Докторъ подвелъ его къ окну, протянулъ руку къ его глазу, отвернулъ нижнее вко, посмотрлъ на внутреннюю сторону его, на самое глазное яблоко, а затмъ сталъ разсматривать високъ.

— Склерозики маленькіе уже водятся, — сказалъ онъ. — Да у кого ихъ нтъ! Это все чрезмрное употребленіе мясной пищи. Вамъ сколько лтъ?

— Двадцать девятый годъ.

— Гмъ… Рановато немножко… Вы виномъ не злоупотребляли?

— Былъ тотъ грхъ, — покаялся Сухумовъ. — И виномъ, и… всмъ злоупотреблялъ.

— Женаты?

— Куда! Холостой.

— Гмъ. Сожмите-ка мою руку пальцами. Жмите, жмите… хорошенько жмите. Ну, что? Устали? Какъ ваше сердце теперь? Дайте пульсъ посмотрть… Ничего… Живемъ еще… — бормоталъ докторъ. — А ну-ка, присядьте на стулъ и заложите ногу на ногу… Вотъ такъ… Хорошо…

Докторъ подошелъ къ Сухумову и ударилъ его ребромъ ладони по колнному суставу лежавшей сверху ноги. Берцовыя кости со ступней вздрогнули, поднялись и описали радіусъ.

— Гмъ… Ничего… Поживемъ еще… А главное, не унывайте и надйтесь на исцленіе. Вры, вры побольше… Уныніе откидывайте… прочь его, прочь… — утшалъ докторъ Сухумова, улыбаясь, и прибавилъ:- А теперь давайте завтракать. О лченіи во время завтрака поговоримъ.

И онъ подслъ къ столу.

Сухумовъ позвонилъ и веллъ было подать водки и вина.

— Не пью, — сказалъ докторъ. — Аппетитъ у меня и такъ хорошъ, стало быть незачмъ его раздражать, а въ опьяненіи не нахожу никакого удовольствія. Но не отрицаю иногда вино, какъ лкарство для подъема силъ. Палліативъ недурной для этого, хотя вслдъ за подъемомъ слдуетъ сейчасъ и упадокъ силъ.

Онъ сълъ кусочекъ ветчины, немного яичницы и выпилъ чашку кофе.

Сухумовъ, извиняясь, что завтракъ не обиленъ, объяснилъ, что онъ не ждалъ доктора къ завтраку и прибавилъ, что черезъ часъ, а можетъ быть и меньше, обдъ будетъ готовъ. И точно, изъ столовой доносился стукъ ножей и посуды. Поліевктъ, очевидно, накрывалъ на столъ.

— А алкоголь вообще ядъ, — продолжалъ докторъ закуривая предложенную ему Сухумовымъ сигару.

— Я знаю… — кивнулъ Сухумовъ. — Онъ увеличиваетъ число блыхъ кровяныхъ шариковъ въ ущербъ краснымъ.

— Нтъ, онъ длаетъ еще большія разрушенія въ нервной систем. Ну, да это сюда не идетъ. Вы чмъ-же теперь пичкаетесь? Какія у васъ лкарства?

— Бромъ, ландыши, валерьянъ… Безъ брома я заснуть не могу… — разсказывалъ Сухумовъ.

— А надо стараться спать безъ брома, — перебилъ его докторъ. — Пость на ночь чего-нибудь легкаго и ложиться спать. И вообще… стараться даже посл обда спать. Вы удивляетесь, что я совтую вамъ длать то, что другіе врачи запрещаютъ? Вамъ это надо… Надо для укрпленія силъ… Да-съ… Я въ этомъ случа слдую отчасти указаніямъ природы. Возьмите звриный обычай… возьмите животныхъ… Ну, хоть собаку для примра возьмите, кошку что-ли… Какъ собака постъ — сейчасъ она сытая свертывается калачикомъ и спитъ. И никакого ущерба для нея отъ этого не происходитъ. Не смйтесь, не смйтесь… Для тучныхъ субъектовъ, пожалуй, это и вредно, то-есть для упитанныхъ, а для истощенныхъ — польза. Такъ вотъ-съ… Такъ и поступайте. Но прежде всего позвольте васъ спросить, вы моихъ совтовъ-то слушаться будете? Вдь я вамъ буду предписывать, можетъ быть, совсмъ другое, что вамъ до сихъ поръ предписывали другіе врачи.

Докторъ ласковыми глазами посмотрлъ на Сухумова.

— Конечно-же, буду, — отвчалъ тотъ. — Я васъ прошу, докторъ, всецло взять меня подъ ваше наблюденіе.

— Ну, то-то, А то, можетъ, будете думать: какой-то безвстный деревенскій докторъ будетъ совтовать мн то, чего не совтовали мн петербургскія и иныя знаменитости. А въ лченіи, какъ я уже вамъ говорилъ, главная статья та, чтобы врить врачу, врить, что отъ совтовъ его произойдетъ только исцленіе. Вры, вры побольше.

— Я врю вамъ, докторъ, — твердо сказалъ Сухумовъ и протянулъ ему руку.

Докторъ пожалъ его руку и заговорилъ:

Бромъ бросьте… Ландыши бросьте, валерьянку бросьте… Это палліативы, но все равно бросьте. Если-же вамъ понадобится себя успокоить… себя, свои нервы, сердце — успокаивайте холодной водой и свжимъ воздухомъ… Больше ничего не принимали?

— Литій иногда… хлоралъ-гидратъ… — произнесъ Сухумовъ.

— Ой-ой-ой! — покачалъ головой докторъ. — Прямо выкиньте вс эти препараты. Вонъ ихъ!

— Но что же, докторъ, вы мн пропишете?

— Изъ латинской кухни пока ничего. Ршительно ничего… Мой совтъ все это оставить. И пепсинъ оставьте, и хинную настойку. Прогулки, разумный моціонъ не до усталости, да и сонъ. И старайтесь спать больше. Хоть въ нсколько пріемовъ, но больше. И кушайте больше.

Сухумовъ улыбнулся и произнесъ:

— Но вотъ бда: вдь никакого аппетита.

— Оттого и аппетита нтъ, что бромомъ себя насыщаете. Что такое бромъ? Какое его дйствіе? Онъ успокаиваетъ нервы. Такъ вдь? Вы имъ успокаиваете вс нервы, вс… Ну, стало быть, и желудочные, и вкусовые — оттого и аппетита нтъ. Прямо притупляете эти нервы бромомъ. Притупляете и нервы обонянія. Пахнетъ хорошо изжареннымъ мясомъ, а ваши нервы обонянія притуплены и не передаютъ вамъ желанія състь этого мяса.

Сухумовъ слушалъ и оживлялся. Онъ чувствовалъ, что докторъ говоритъ правду.