знаешь.

– Знаю, - подтвердила она, но ему послышалась в ее словах какая-то

неуверенность, издевка даже, и он насупился:

– Ну вот, что тогда спрашиваешь? Когда пойдем? Не сегодня, надеюсь?

– Да нет, не сегодня, конечно, какие мы уже сегодня ходоки? Да и не работают

они сегодня, выходной у них. А вот, к примеру, завтра?

– А завтра какой день? – спросил он скорее для того, чтобы выгадать хоть

маленькую надежду.

– Завтра вторник, загс работает, - ответила она.

Ну, - выдохнул он, - давай уж завтра тогда. – Только не с утра, а то пока

похмелимся после этого, - он повел рукой в сторону стоявших на столе

бутылок.

– Не волнуйся, похмелимся, - согласилась она. Они работают до половины

шестого.

– Узнавала уже? – подъегорил он с ехидной ухмылочкой.

– А хоть и узнала – что такого? Раз взялись за дело, надо его сделать.

– Ладно, тогда я думаю, надо бы сегодня поубавить прыти-то? – он кивнул на

водку. – А то не встанем.

– За меня-то не беспокойся, а сам, конечно, можешь поубавить. Значит,

больше не пьешь? – она потянулась за бутылкой, налила себе.

– Да нет уж, прямо вот так я не могу, надо постепенно, - заупрямился он.

333

– И как же? – лукаво посмотрела она.

– Ну, например, не пить водку, а пить пиво.

– Хорошая мысль. Но разве ты никогда пивом не уклюкивался до усрачки?

– Ну, когда-то, - протянул он. – Сейчас другое дело…

– И что предлагаешь? – она закурила.

– Купить пива. Немного. Мне на вечер.

– Сколько?

– Ну, бутылочек пять…

– Не мало? – искрились улыбкой ее глаза.

– Тогда шесть – чтоб и наутро бутылочку. Поправиться перед походом.

Она звонко, неудержимо рассмеялась, потом закашлялась, поперхнувшись

дымом. Он сердито поднялся, подошел к ней и постукал ее по спине кулаком.

– Да все… все… хватит, - она отбросила его руку. – Да с трех литров, да еще

на водку – тебя, знаешь, как развезет? Понижать градус – это смерть, - и она

снова залилась дробным, мелким смехом.

– Ну а что тогда делать? – окончательно рассердился он и смотрел на нее

озлобленно.

– Пить культурно, закусывая при этом, вот что, - она успокоилась наконец и

подняла голову, вытирая глаза кухонным полотенцем. – Не лакать ее подряд, а

выпить со мной две-три стопочки и остановиться. Сможешь так?

Добряков понимал, что не сможет, при всем желании уже не сможет. Но

сказать об этом стеснялся. А потому помялся немного и слабо выдавил:

334

– Попробую. Но все равно наутро надо бы пару бутылочек купить. Я от них

только поживее, поразумнее буду. А то усну на ходу.

– Уговорил, - кивнула она. – Пару бутылок пива можно. Сейчас пойдешь?

– А чего тянуть? Вот давай еще по одной – и пойду, - он взял бутылку,

наполнил обе стопки и, стараясь бодриться, произнес:

– За нас, что ли?

– За нас, - согласилась она и, чокнувшись с ним, мелкими глоточками стала

пить из своей стопки.

Потом дала ему сто рублей, попросила купить сигарет и наказала, пряча

глаза:

– Только ты не ходи в палатку, мне кажется, там пиво не очень хорошее, не

свежее какое-то. Лучше в магазин сгоняй. Очередей там, я думаю, пока нет.

Хорошо?

– Ага, - кивнул он, пропустив ее слова мимо ушей, и вышел.

«Нехорошее, несвежее, - бурчал он, выходя из подъезда. – Не тебе ведь

травиться-то! Раньше не привередничала так!» - и бодрым шагом зашагал к

палатке.

Издалека еще увидел знакомую толпу выпивох и вздрогнул.

«Бог ты мой! Как же я про этого-то не подумал? Не хотелось бы с ним

сейчас встречаться», - едва промелькнуло в голове, как понял, что поздно: Рюмин уже увидел его и что-то нашептывал приятелям, кивая в его сторону.

«А, была не была!» - чертыхнулся про себя и решительно шагнул вперед.

335

– Здорово, Егорыч! – приветствовал его Ермалюк, как-то хитровато

вглядываясь ему в глаза.

– Здорово, - бросил Добряков, не глядя на него и не протягивая руки.

– И поздороваться не хочешь? – не отставал Ермалюк.

– Извини, времени нет, - буркнул Добряков и покосился в сторону Рюмина, который вдруг отделился от толпы и направился к нему.