одна бойня под Мератхом и вторая, победоносная осада того же порта...
– Пора бы

появиться этой чертовой Кангре!

Кангра - крошечная, мало кому известная крепостца на скале - с недавних пор

стала известна всему Аркоту и даже за океаном. Именно она, еще недавно

находившаяся в глубине Джайсалмерского государства, после мирного договора стала

пограничным форпостом последнего независимого царства в Аркоте. Царства...

Помимо воли под жесткой щеткой черных с проседью усов блеснула такая же жесткая

усмешка. Побежденному радже Валладжаху оставили лишь сам Джайсалмер и небольшой

кусок территории вокруг столицы. Граница нигде не проходит дальше, чем в

тридцати пяти милях от стен города. Но здесь, в Кангре, переданная Темесе

территория ближе всего подходит к Джайсалмеру. Восемнадцать миль по широкому

тракту - и перед глазами встанут стены столицы. Часов семь-восемь пути - и полк

войдет в город: когда во дворце такие события, войскам не до охраны внешних

стен.

Приказ командования прост и ясен: войти в город и потребовать от Валладжаха

отречься от престола в пользу дяди Бахадура, сторонника темесцев и верного сына

Церкви Единого-и-Единственного. Тогда магистр Фанцетти станет духовным владыкой

Джайсалмера. Ну, а подполковник (тогда, впрочем, уже наверняка полковник, а то и

бригадный генерал) Меттуро станет военным министром и заодно командующим

оккупационными войсками. "Клянусь святым Сиагрием и святым Валиандом, славные

будут перестановочки в их правительстве!" - подумал он.

Тем временем, под конвоем двух рослых пикинеров, привели "местного". Тощий - и

в чем душа держится?
– черный от грязи и загара, один из заполонивших дороги

"святых нищих". На лбу - выведенный сандаловой пастой странный знак (местные

считают его трезубцем одного из своих богов, но больше он напоминает свечной

канделябр в покоях дивизионного генерала, тавалленца Бэйнса), а всю одежду

составляет черная от грязи набедренная повязка да деревянные четки на шее.

"Могли бы найти кого почище!" - морщится подполковник, но кому, как не бродячему

аскету, знать все дороги?

– Ты!
– обратился к нищему командир полка.
– Далеко Кангра?

Немолодой сержант-переводчик повторил слова подполковника на джайсалмери.

Проводник испуганно вздрогнул. "Боишься - и правильно, - отметил подполковник.
–

С нами шутки плохи. Только попробуй обмануть, сволочь вшивая, только попробуй!"

– За перевалом, саиб, за перевалом, - прошамкал старик.
– Но перевал вам еще

надо пройти.

– Что значит - пройти?

– Дальше земля Джайсалмера.

– Его стерегут?

– Все может быть, сардар...

– Дело говори! Что тебе известно?

Подполковник порылся в кармане и извлек пухлый кошель. Его приготовили

специально на такой случай. Кому-то серьезному и подношения нужны серьезные, а

чтобы подогреть трудолюбие простолюдинов, хватит и кошелька с серебром.

– Деньги мне ни к чему, - покрутил головой бродяга.
– И не знаю я ничего

такого, что было бы интересно воинам - ни сколько в Кангре народу, ни сколько

пушек. Но я видел, как в город въезжал полковник и рават Салумбара Удай.

– Это правда?

Загорелое лицо подполковника скривилось в странной гримасе. Подчиненные не

удержались, изумленно воззрились на командира, но лицо Меттуро вновь стало

каменной маской.

"Так он выжил! А я-то надеялся..." Единственный сын равата, то есть герцога,