– Да, я поступлю в Риверский, - приходилось идти на уступки.
– Если мы поможем Сельме. Но петь не перестану.

– Тар?
– усмехнулась мама.

– Это выгодная сделка, Сормат. Соглашайся, - кивнул мужчина.

– И что мы сможем сделать?
– спросила мама.
– Действительно сможем их увезти?

– В том, что сможем, никто и не сомневается, - усмехнулся Тар.
– Только это незаконно. Сложно. Опасно.

– Понятно. Элвин, я ловлю тебя на слове, поняла?

– Конечно, - я быстро обняла маму.

Разумеется, я знала, что она помогла бы Сельме и без моего обещания. Но ведь мне нужно было куда-то поступать. И пусть последние два года я старательно избегала вопроса о Риверском Магическом Университете, я знала, что буду там учиться. А так получился приятный обеим сторонам компромисс.

– Ладно, Тар. И как мы будем спасать эту Сельму?

– Дай мне часов десять, принцесса. Я придумаю.

Мне стало так спокойно. Эти двое точно что-нибудь придумают. Я знала, на что способна мама, я читала ее книгу, которая хранилась в отдельной комнате.

Мне было пятнадцать. И было очень любопытно, что же такое лежит там, за стеклом, в шкафу.

– Мам, о чем она?
– спросила я, указав на книгу, когда мы в очередной раз занимались каллиграфией в музее.

– О нашем прошлом, - мама как-то странно улыбнулась.
– Обо мне немного.

– А почему за стеклом?
– удивилась я.

У нас была огромная библиотека, в ней хранились самые разные книги, даже оставшиеся в единственном экземпляре. А эта с виду невзрачная книга в кожаной обложке хранилась за стеклом, в глубине замка.

– Она...очень ценная. И она должна во что бы то ни стало уцелеть. Есть много копий этой книги. Хочешь прочесть?

Я кивнула.

Мама, щелкнув пальцами, вложила небольшой ключик в мою руку.

– Читай.

– И все?
– удивилась я.
– Не станешь следить?

– Нет, конечно, нет. Но буду рада, если ты что-нибудь скажешь, как прочтешь.

Два дня я убила на книгу. Два дня почти не выходила из комнаты, читая сначала историю Мадлен, потом - историю Дейнатары.

"Совсем недавно наш мир был другим. Теперь уж и следа не осталось ни от Облачного Храма, ни от Старейшин. А когда-то мы искренне верили, что волю Богов осуществляют именно они, Старейшины. И каждая женщина, чей ребенок имел ценность для Империи, на утро после свадьбы с ужасом и волнением ждала пророчества, которое должно было определить ее судьбу. В пророчестве - либо предсказанные здоровые дети, либо смерть. Белый лист - жертва Богам. Черный - медленное угасание от проклятия. И не приведите Боги завести детей кроме того числа, что предначертано. Мы верили, что эти дети умирают от проклятия. Я была таким ребенком. И моя дочь Элвин - тоже.

Но рано или поздно, эпоха меняется, а на смену ей приходят другие убеждения и другие проблемы. Старейшины свергнуты. Империя оправляется после гражданской войны. А я записываю и историю Мадлен, с которой все началось, и свою историю. Но главное - я описываю Его историю. Историю человека, который шел несколько столетий к тому, чтобы дать таким, как я, шанс жить".

–  Это его портрет висит в холле, да?
– спросила я потом маму, глядя на спокойного молодого мужчину.

– Да. Это принц Фар.

– Наш предок?
– уточнила я.

– Нет, не совсем. У него не было детей...официально. Он не оставил наследников и трон перешел к брату императрицы. Такое иногда бывает: кровь меняется.

– Я впечатлена книгой. Ты действительно помнишь то время, когда была Мадлен?

– Нет, - рассмеялась мама.
– Не помню. Только то, что прочла в ее дневнике. Мы не помним своих прошлых жизней. Иногда это хорошо. Даже, я бы сказала, это всегда хорошо.

– Не понимаю...

– Не нужно. Подрастешь, поймешь. Для вас эта книжка - красивая история о перерождении, о любви, о войне, которую вел К...Фар. Для меня это - воспоминания о том, что происходило со мной давным-давно. Возможно, и ты сможешь написать о себе такую книгу. И надеюсь, она будет очень и очень счастливой. Хотя...счастливые не пишут книг, верно?

Мама обняла меня.

– Мне очень повезло, что ты родилась, Элвин. Я часто ругаю тебя, злюсь, но ты - желанный и единственный ребенок. Я хочу, чтобы ты знала, кто дал тебе возможностьжить. Он действительно спас если не Империю, то нас с тобой точно.