Возвращение Тургенева в Петербург пришлось как раз к появлению первой

части «Рудина» в запоздавшей январской книжке «Современника» 1856 года.

Вторая часть напечатана была в следующей книжке. Здесь будет уместно

привести любопытное примечание, встреченное нами в черновой тетради

Тургенева, содержащей «Рудина». Повесть была первоначально озаглавлена:

«Гениальная натура», что потом было зачеркнуто, и вместо этого рукой Тургенева

начертано просто: «Рудин». Затем оказывается, что роман создан и написан в

1855 году в деревне и притом в весьма короткий срок—7 недель. Примечание

286

гласит именно: «Рудин. Начат 5 июня 1855 г., в воскресенье, в Спасском; кончен

24 июля 1855 в воскресенье, там же, в 7 недель. Напечатан с большими

прибавлениями в январ. и февр. книжках «Современника» 1856 г.» Между

прочим, заметка эта подтверждает опасения последнего редактора сочинений

Тургенева (посмертное издание), колебавшегося зачислять произведения нашего

автора по годам их появления в печати, так как он полагал основательно, что

некоторые из них могли быть написаны им ранее их опубликования. Но для

приложения хронологической системы к изданию никакого другого средства но

оставалось. Выслушав все разнообразные толки о своем «Рудине», между

которыми к восторженным отзывам примешивались уже и обидные подозрения в

недоброжелательстве к лицу, скрывавшемуся под именем Рудина [363], Тургенев

в августе 1856 года выехал в Париж. Это было первое его путешествие после

ареста.

Всю зиму 1856/57 года не было о нем ни слуха ни духа [364], и только 24

октября 1857 получено было от него первое известие, пущенное им 5 октября (23

сентября старого стиля). Письмо носило штемпель «Rosoy en Brie» и пришло из

неизвестного нам места Куртавнель, оказавшегося замком, или виллой, г-жи

Виардо. Тургенев писал:

«Куртавнель, 5 октяб. (23 сент.) 1857.

Милый А. На днях я получил письмо от Некрасова с приложением

циркуляра на издание альманаха для семейства Белинского, но так как я недавно

писал ему, то я предпочитаю поговорить с вами. Прежде всего скажите

Некрасову, что я обещаю ему две статьи — повесть или рассказ и воспоминания о

Белинском. Я глазам не верю— неужели позволили наконец альманах с именем

Белинского на заглавном листе и с отзывами о нем! Как бы то ни было, я с

восторгом впрягаюсь в эту карету и буду везти из всех сил [365].

Что же касается до моего внезапного путешествия в Рим [366], то,

поразмыслив хорошенько дело, вы, я надеюсь, убедитесь сами, что для меня, после всех моих треволнений и мук душевных, после ужасной зимы в Париже —

тихая, исполненная спокойной работы зима в Риме, среди этой величественной и

умиряющей обстановки, просто душеспасительна. В Петербурге мне было бы

хорошо со всеми вами, друзья мои, но о работе нечего было бы думать; а мне

теперь, после такого долгого бездействия, предстоит либо бросить мою

литературу совсем и окончательно, либо попытаться: нельзя ли еще раз

возродиться духом? Я сперва изумился предложению (В. П. Боткина), потом

ухватился за него с жадностью, а теперь я и во сне каждую ночь вижу себя в

Риме. Скажу без обиняков: для совершенного моего удовлетворения нужно было

бы ваше присутствие в Риме; мне кажется, тогда ничего не оставалось бы

желать... Вы, сколько я помню, собирались ехать в Рим; что бы вам именно теперь

исполнить это намерение? Право, подумайте-ка об этом. Славно бы мы пожили

вместе! Если вы не приедете, я буду часто писать вам и Некрасову. Я надеюсь, что болезнь моя не схватит опять меня за шиворот; в таком случае я, разумеется, 287

буду молчать, но я надеюсь, что она не придет снова. Прощайте, друг мой, П.. В.

Пришлите мне 7-й том Пушкина в Рим [367]. Обнимаю вас!»

Болезнь, однако, не замедлила явиться опять и оправдала нерешимость мою

склониться на предложение Тургенева и посетить его в Риме. Что касается до

альманаха Некрасова, то он не состоялся, а взамен его предпринято было в

Москве, большой издательской конторой К. Т. Солдатенкова, полное собрание

сочинений Белинского, которое под редакцией Н. X. Кетчера и доведено было до

конца благополучно. Почти вслед за тем письмом Тургенева получено от него и