Раненое чудовище испустило страшный вой, неистово вырвалось изъ рукъ неустрашимаго противника, который снова пошатнулся, и упало въ нсколькихъ шагахъ позади, держа въ зубахъ лоскутъ зеленаго плаща, оторванный имъ въ ярости.

Съ ловкостью и проворствомъ молодой серны малорослый очутился на ногахъ и битва завязалась въ третій разъ, еще ожесточенне прежняго. Случайно вблизи отъ него находилась груда обломковъ скалы, въ теченіе вковь поросшая мохомъ и терновникомъ. Два человка обыкновенной силы съ трудомъ могли бы поднять малйшій изъ нихъ, но разбойникъ схватилъ обломокъ обими руками и высоко поднявъ его надъ головой, замахнулся имъ на Орденера. Взглядъ его былъ ужасенъ въ эту минуту. Камень, пущенный изо всхъ силъ, тяжело пронесся въ воздух, такъ что молодой человкъ едва усплъ отскочить въ сторону. Гранитный обломокъ разлетлся въ дребезги внизу подземной стны, съ страшнымъ трескомъ, долго повторявшемся отголосками глубокой пещеры.

Оглушенный Орденеръ едва усплъ прійти въ себя, какъ уже разбойникъ размахивалъ другимъ обломкомъ. Раздраженный при вид такой подлой обороны, молодой человкъ устремился на малорослаго, высоко поднявъ саблю, съ намреніемъ измнить бой, но огромная глыба, вращаясь въ тяжелой мрачной атмосфер пещеры, встртила на пути своемъ хрупкій обнаженный клинокъ. Сабля сломилась какъ кусокъ стекла и зврскій хохотъ чудовища огласилъ подземные своды.

Орденеръ былъ обезоруженъ.

— Хочешь ты передъ смертью просить о чемъ Бога или дьявола, — закричалъ разбойникъ.

Глаза его сверкали зловщимъ огнемъ, вс мускулы напряглись отъ яростной радости, и съ нетерпливымъ воемъ кинулся онъ за топоромъ, валявшимся на земл въ складкахъ плаща…

Бдная Этель!

Вдругъ отдаленный ревъ послышался снаружи пещеры. Чудовище остановилось. Ревъ усиливался; человческіе крики смшивались съ жалобнымъ рычаньемъ медвдя. Разбойникъ прислушался. Жалобный вой продолжался. Разбойникъ схватилъ поспшно топоръ и кинулся, не на Орденера, но въ одну изъ трещинъ, о которыхъ мы говорили, и черезъ которыя проникалъ дневной свтъ.

Изумленный такимъ оборотомъ дла, Орденеръ тоже бросился за нимъ къ этой природной двери и увидалъ на ближайшей прогалин громаднаго благо медвдя, окруженнаго семью охотниками; среди нихъ, какъ ему показалось, онъ узналъ Кеннибола, наканун удивившаго его своими словами.

Орденеръ обернулся. Разбойника не было уже въ пещер, а снаружи доносились страшные крики:

— Фріендъ! Фріендъ! Я съ тобой! Я здсь!

Полкъ мункгольмскихъ стрлковъ стройно двигался по ущельямъ, находящимся между Дронтгеймомъ и Сконгеномъ. Онъ то извивался вдоль русла потока, причемъ непрерывная цпь истоковъ ползла по оврагамъ, подобно длинной зм, чешуя которой сверкаетъ на солнц; то спиралью взбирался на гору, походившую тогда на тріумфальную колонну, уставленную бронзовымъ войскомъ.

Солдаты маршировали, опустивъ оружіе въ плащахъ на распашку, съ недовольнымъ, скучающимъ видомъ, такъ какъ эти достойные люди любятъ только сраженіе или отдыхъ. Грубыя шуточки, старыя остроты, забавлявшія ихъ вчера, не веселили ихъ теперь: погода была холодная, небо пасмурно. Хохотъ рдко слышался въ строю и поднимался разв, когда маркитантка неловко сваливалась съ своей клячи, или жестяной котелъ катился со скалы на скалу въ глубину пропасти.

Чтобы развлечься отъ скуки, нагоняемой дорогой, молодой датскій баронъ, поручикъ Рандмеръ подошелъ къ старому капитану Лори.

Капитанъ шелъ въ мрачномъ молчании тяжелой, но твердой поступью; поручикъ ловко помахивалъ хлыстомъ, сорваннымъ въ кустарник, росшемъ по сторонамъ дороги.

— Ну, капитанъ, что это съ вами? Никакъ вамъ взгрустнулось?

— Вроятно, есть о чемъ, — отвтилъ старый офицеръ не поднимая головы.

— Э, полноте хмуриться. Посмотрите на меня: разв я печаленъ? А между тмъ побьюсь объ закладъ, мое горе не легче вашего.

— Врядъ-ли, баронъ Рандмеръ. Я потерялъ все мое имущество, все мое сокровище.

— Капитанъ Лори, наше горе одинаково, пятнадцать дней тому назадъ я проигралъ поручику Альберику мой прекрасный родовой замокъ съ помстьями. Я разорился въ конецъ, а между тмъ, какъ видите, веселъ по прежнему.

Капитанъ отвтилъ грустнымъ тономъ:

— Поручикъ, вы потеряли только вашъ прекрасный замокъ, я же лишился собаки.

При этомъ отвт молодой человкъ оставался въ нершимости, смяться ему или сожалть.

— Послушайте, капитанъ, — началъ онъ: — я лишился замка…

Капитанъ перебилъ его:

— Такъ что-же изъ этого? Завтра вы выиграете другой.

— Да, но и вы найдете другую собаку.

Старикъ покачалъ головой.

— Я найду собаку, но не верну бднаго Драка.

Онъ замолчалъ. Крупныя слезы катились изъ его глазъ по грубымъ, загорлымъ щекамъ.

— Это былъ мой единственный другъ, — продолжалъ онъ: — я не зналъ ни отца, ни матери, да упокоитъ Богъ ихъ души! Поручикъ, бдный Дракъ спасъ мн жизнь в померанскую войну и я назвалъ его въ честь знаменитаго адмирала. Добрая собака, она не измняла мн ни въ счастіи, ни въ гор. Посл сраженія при Огольфан, великій генералъ Шакъ поласкалъ его рукою, говоря: «Славная у тебя собака, сержантъ Лори!» Въ то время я былъ еще сержантомъ.