Мысли от напряжения прыгали из одной крайности в другую. Я не мог сосредоточиться на чем-то одном, ибо оба человека были мне одинаково дороги.

Признаюсь честно: в такие передряги мне еще не приходилось попадать. Вот почему я не любил работать в команде. Когда работаешь один, один отвечаешь и за себя, и за дело. И беспокоишься, между прочим, тоже только за себя.

Впрочем, как оказалось, зря я так разошелся. Прошло еще несколько томительных минут. Егор начал постепенно успокаиваться, улыбка его сменилась оскалом окровавленного рта, когда Астрая покинула энергетическую темницу и направилась к нему. Чему она так спокойно улыбается? Никак Калинин сказал ей нечто такое, что добавило красавице оптимизма. Девушка подошла к послушнику вплотную, положила свою ладонь на его голову. Егор зарычал, потом жалобно застонал, пока не потерял сознание. Путы тут же опали, растворились в воздухе. Я стащил обмякшее легкое тело со стула. Едва Егор оказался у меня в руках, Калинин снова начал опускаться в подземелье, а стол с креслами стал на свое законное место.

– Уходим, – приказала Астрая, надевая шапку. – Встретимся снаружи. Сигнализацию я отключу. У тебя есть всего семь минут.

– Ты что-то узнала? – спросил я, подбросив на плече легонького Егора и надевая по ходу шапку. Теперь нас обоих никто не увидит. И почему я не додумался до такого там, в Египте?

– Не сейчас, – ответила мне пустота. – Торопись, время не ждет.

Быстро сказка сказывается, да быстро дело делается. Когда через двенадцать минут я с Егором на плечах оказался по ту сторону рва, Астрая уже ждала нас.

– Как он? – спросила девушка.

– Что сказал Калинин? – одновременно спросил я.

Оставлять Егора лишь бы где не хотелось. Послушник после событий в Вевельсберге то ли находился без сознания, то ли спал беспробудным богатырским сном. Для нас он становился неоправданной обузой. Я предложил отвезти его в Киев на квартиру профессора.

– Далековато, – усомнилась Астрая.

– Да уж не соседнее село, – согласился я. – Только другого выхода не вижу. Если есть у тебя какое иное предложение – не молчи, говори.

Сказать, как оказалось, ей было нечего. Тысяча четыреста километров от Бебельсберга до Киева – это вам не фунт изюма. Тут есть над чем подумать.

– Другого выхода нет, – настаивал я.

– Знаю, но времени у нас осталось всего сутки, – вздохнула Астрая.

– Тогда тем более нечего время терять. Мой коврик, ежели надобно, летит не хуже реактивного самолета.

Астрая насмешливо посмотрела на меня, но я оставался невозмутим. Уж мне ли не знать, на что способен мой коврик.

Но в этом как раз и состояла одна загвоздочка. Для того, чтобы привести ковер в надлежащее состояние, нужно было колдануть, а всплеск магической энергетики тут же засекут мои коллеги из Приказа. Я доложил свои соображения Астрае, прекрасно понимая, кто из нас теперь командует. Девушка отреагировала, как я и ожидал:

– Не успеют. Делай.

Что ж, делай – так делай. А вот насчет не успеют – не понял. Надо бы порасспросить Астраю поподробнее.

И еще, так, на будущее. Ковер-самолет – это хорошо, а вот сапоги семимильные – лучше. Ежели они правильно настроены, тогда пролетают за миг не семь миль, а все семьсот. Здесь главное вовремя ручником затянуться, дабы не пролететь мимо цели и каблуки не стесать в экстренном торможении, а то так можно весь шарик земной оббежать и затормозить где-нибудь в океане. Впрочем, чего гадать да жалеть о том, чего нет?

Егора я бережно положил на ковер, Астрая и так заняла свое место, оказавшись по другую сторону от неподвижного послушника. Пора.

Я умостился на ковре, настроился, дабы поймать волну энергетического всплеска, который солнце постоянно посылает на Землю. Кто-то ощущает эти волны болезненно, называет их магнитными бурями, кто-то, наоборот, питается ними. Скажу вам одно: магнитное влияние в них – не главное. Волшебная энергетика светила – вот то, с чего начинается белая магия. И я ее использую по полной. И не важно, что сейчас – ночь, что солнце явит свой лик только через несколько часов. Магическая энергия оплетает планету, как атмосфера, нужно только всплеск поймать, усилить. То ли дело у нас? Магия плещет в воздухе, словно волны в океане, пользуйся – не хочу.

В общем, настроился я быстро. Мозг привычно отработал настройку, магическое начало усилило энергию, формула слова придала ей нужную направленность. Ковер поднялся над землей, защитная оболочка укрыла нас, защищая от перегрузок и потока воздуха. Если честно, до сих пор не знаю, из чего получается эта оболочка. Ее нельзя потрогать рукой, как, скажем, мыльный пузырь, ощутить ее тепло или холод, вибрацию, плотность. Просто она не пропускает сквозь себя потоки любых видов энергии, только сохраняет вентиляцию воздуха и постоянную температуру.

Я ждал. Чувствовал, что на подходе мощный поток, и ждал. Еще немного, еще чуть-чуть, еще малость.

– Чего ждем? – нетерпеливо спросила Астрая.

Я сделал знак замолчать. Из-за нее чуть не проворонил момент.

Вот чем мне нравится колдовать в Пограничье, так это тем, что все происходит, словно в первый раз. Тело напряжено, все чувства обострены до предела, душа трепещет в ожидании чуда. Сам момент возносит тебя на такую вершину, что в пору закричать. И я не сдержался, закричал: