– Нет... выслушать, если...

Тенмар чуть не расхохотался - дико и зло. Как Сезар после первого боя.

Прямо в лицо непрошенному утешителю.

– Капитан Николс, я не впервые сегодня убил человека, - устало вздохнул Анри.
– Так что...

– Впервые - того, кто не мог защищаться.

"Я... не... ни в чём... За что?!.."

– Мы - не в одной цене, подполковник. Вы ни в чём не виноваты. И это понимают все, кроме вас.

Темные круги вокруг светлых глаз. Бледное исхудавшее лицо. Роджер Николс не убивал до девятнадцати лет...

А луна всё-таки выкатилась - из-за непроглядных облаков. Это Тенмар ее сразу не заметил...

– Я выполнял приказ. Как все. Приказ отца. Я смотрел на этот кошмар всё время, каждый день... А потом со мной что-то произошло... изменилось. Вы были правы, все правы: я - подлец. И подлец - слабый. Я стал таким, как все... там. Потом это прошло... совсем! А жить с этим... Я пытался застрелиться, подполковник. Надо было в висок, а я - в грудь... Лучше бы Всеслав...

Анри видел глаза Николса во время казни. Такое не сыграешь.

А у того парня глаза...

– Они были карими, Роджер. Карими с прозеленью.

А смотрели... Такой взгляд был у сломавшей шею лошади. Несколько лет назад. Тенмар знал, что ей - не жить. Осталось только остановить агонию. Но когда стрелял - самому жить не хотелось!

Тогда виноват был Сезар. Глупый подросток, не думавший, что "так получится". А с кого спросить за юного вольноотпущенника, Анри знает!

Где-то хоронят погибшего за чужие грехи мальчишку. И плачет, глядя в непроглядный мрак подземелья, светловолосая девочка. Уже несколько часов как заживо замурованная в склепе.

Наслаждается жизнью патриций Марк Сергий Виррин. Ждет новых зрелищ жадная, неутомимая толпа.

Сегодня на небе нет звезд. И луну вновь затянули чернильные тучи.

Только мгла, непроглядный мрак. И рассвет еще не скоро...

3

Чуть слышно шелестит трава - под чьими-то шагами. Не Роджер же Николс - по второму разу.

Сержу всё-таки хуже? Ладно, Тенмар, хватит раскисать, возвращайся!

Анри резко обернулся. И столкнулся взглядом с центурионом.

– Полковник, вас хочет видеть один патриций. Он просил не называть его имени.

– Уже иду, - кулаки сжимаются сами.

"Просил не называть". А это и незачем. Только последний дурак не догадается.

– Анри, я добыл вам увольнительную...

Всегдашнюю ироническую улыбку стер с лица удар кулака. Наотмашь.

Тенмар рывком вздернул за грудки падающего Виррина. И бешено прошипел в окровавленное лицо:

– У тебя десять слов, чтобы назвать причину, мешающую мне сейчас придушить тебя!

Не впервые ли избалованный патриций так ошеломлен? И интересно - неужели действительно думал, что салонный учитель сделал его хорошим бойцом?

Впрочем, закричать Виррин успеет. За миг до хруста шеи...

Значит, ты не назвал имени? И никто не узнает, что ты был здесь?

Где же десять слов, что оставят тебя в живых? После того, как ни в чём не повинный человек умер за твое преступление? Только вчера.

Слов понадобилось четыре:

– Помоги мне спасти виргинку!

Часть вторая. Спасители.

Считайся с врагами - они первые замечают твои ошибки.

Антисфен, древнегреческий философ.

Глава первая.

Эвитан, окрестности Лютены.

1

Что это - не постоялый двор, Элгэ поняла по слишком почтительным голосам встречающих. И по особо самодовольным приказам принца. Жирный хряк - к сожалению, не боров!
– прибыл домой.

Вот только, что они не въезжали в городские ворота, девушка уверена. Не засыпала ни на миг.

Значит - загородная вилла.

И чего точно не хочется - так это останавливаться здесь. В Лютене - тоже враги. Но они обязаны соблюдать хоть какие-то законы и приличия. В отношении герцогинь Илладэн.

А на вилле Амерзэн запросто перережет Элгэ горло. Чем меньше наследников - тем лучше!

И зароет ее где-нибудь в саду. Дескать - сбежала по дороге. Где сейчас - не знаю.

И тогда между мерзким хряком и Илладэном останется лишь жизнь Диего... Девушка содрогнулась.