Шрифт:
«Ой, скатилася звездочка, скатилася…»
«Ой, леса-боры и луга-разлоги!..»
«Темной ночью лучина догорала…»
«Я хотел бы встретиться с вами на улице…»
МУШКА-ЗЕЛЕНУШКА И КОМАРИК-НОСАТИК
Очень жалостная история, рассказанная в согласии с правдой
1
Закачалася сосенка боровая, Закручинилась девчина молодая, Закручинилась певунья и резвушка — Мушка, по прозванью зеленушка: «Ой, да в чем же я настолько виновата, Что никто не шлет ко мне, девчине, свата. И приданым ведь немалым я владею — Целый куст шиповника имею, Щелку в яблоне — от ветра хорониться, Лист ольховый — от дождя укрыться, Медом полную кадушку пребольшую — Желудовую скорлупку золотую, А когда тот мед на блюдечко кладется, В рот слюна наверно наберется». Как услышал эти жалобы комарик, Сильно призадумался сударик: «А пошто бы мне на ней и не жениться? Знать, пойдет, чтоб больше не томиться. Хоть носатый я, и тощий, и нескладный, Так зато скакать умею ладно». И ударился комарик как из пушки Кликать сватов к мушке-зеленушке. 2
Прилетела мушка до хаты, Видит: в доме комарик носатый, Сватовья-жуки заседают, Важно с батькой о чем-то рассуждают: «Мы — охотники, ходим за куницей, Не куницей — девицей-молодицей». Больше часа сваты гомонили, А потом у девчины спросили: «Ну, по вкусу ли гость наш богатый?» — «А узнайте у мамы и таты». Тут горелкой они подкрепились, А комарик с резвушкой обручились. Брал жених от мушки-девчины Дорогой ручник из паутины, Что она на травке стелила И на ясном солнце белила. В воскресенье свадьба-веселье, Заходил комар, как с похмелья, Начал петь и приплясывать тихо, А потом как хватил «шерстяниху»: «Шерстяниха, шерстяниха моя, Полюбила комара-гультяя, А комар и не глядит на нее, Всё летает да песни поет!» 3
Загудела, расшумелася дубрава — То про свадьбу разнеслась по свету слава. Как венец на муху сватьюшки надели, Все вокруг аж очи проглядели. А когда с родными мушка расставалась, Тут гостей до слез прошибла жалость. «Кланяюсь я батюшке и матушке, Иль постыла я в родимой хатушке? Ой, зачем меня растили, миловали Да в семейку чужую отдали!..» В каравайницы улиток попросили, И они квашню на диво замесили. Овод у комарика был старшим дружкой, Дробным маком рассыпался перед мушкой. Мотыльки-бояре, пчелочки-боярки, Прыткие на редкость, особенно до чарки. А как старшая боярочка-шмелиха Затянула, всем боярам стало лихо: «Ой, богаты бояре, богаты, Только дома забыли деньжата. Хоть деньжат они мало имеют, Так зато выхваляться умеют. Кто копейку дает — гривной числит ее, А кто гривну поклал — будто рубль даровал!..» Тут как музыка поддала жару-пылу, Сразу гулом жутким всё покрыла. Шмель пузатый на басу играет ловко, А на скрипочке подыгрывает пчелка. И нашелся мушененок некий малый — Славно так позванивал в цимбалы. Во всю мочь кузнечики скакали, Вверх взлетали, звонко припевали: «Комары плясать Зарекаются: Ножки длинные — Поломаются». Этак пляшут кто помалу, кто помногу, А один так отдавил шмелихе ногу. Гости дружно пьют-едят да рассуждают, Музыканты же веселья подбавляют. Всех достойно мушка пригласила, А еще-то лучше угостила. Всё, что надо, на столах стояло чинно, Даже мед был и шмелиный и пчелиный. Жук огромный так горелки нализался, Что свалился и под лавкой отсыпался. Осы в черных платьях с желтыми каймами Прямо ели мушку злостными очами. А она близ мужа скромненько сидела И зеленой юбкой шелестела. Муравьиха низко свесила головку — Затянула чересчур она шнуровку,— А потом как закричит истошно, дико: В капле дождика тонула муравьиха. Всё стемнело, капли часто застучали И в дупло к зеленой мушечке попали. Гости вмиг попрятались в кусточки — Под кору забились, под листочки. Утром же, очухавшись с зарею, К комару пошли догуливать толпою… А потом и перезовы были, Чтоб родню худою славой не покрыли.