В кабинет вошел полковник Кребс. Махнув рукой, он сказал:

— Хайль, господа!

Генералы оторвались от карты и перевели взгляд на полковника.

— Полковник, вы ознакомились с положением вокруг Великих Лук?

— Так точно, я уже принял кое-какие меры по ликвидации этой блокады. Наша отдельная диверсионная разведрота «109 Вольф» уже на подлете к осажденному городу. Они будут готовить прорыв для оставшихся в гарнизоне солдат. Операцией руководит капитан Крамер. Он прошел подготовку в диверсионной школе Абвера в Цоссене и в совершенстве владеет русским языком.

— Я считаю, полковник, что подобное самоволие по распределению живой силы такого уровня отрицательно скажется на вашем послужном списке. Это элитное подразделение предназначено для работы в тылу русских, а не для вызволения голодной толпы из окружения, которая не смогла удержать оборону. Я доложу об этом вопиющем факте самому Гитлеру, — сказал Модель довольно раздраженно.

По всему было видно, что Кребс старался найти оправдания своим действиям, поэтому добавил:

— Наши десантники смогут деблокировать гарнизон. Я в этом полностью уверен.

— Вы, полковник, идиот! — сказал Модель. — Танки, танки лейтенанта Коске из 15 танкового полка 20-й дивизии с трудом ворвались в город. При этом они потеряли две трети своего боевого потенциала. Опорный пункт «Будапешт-277» пехотного полка поражен дизентерией, майор Шваббе сдался на милость победителю вместе со своими обгадившимися солдатами и комендантом гарнизона Зассом. Срочно подготовьте приказ генералу Велеру!

— Приказ: подготовить прорыв окруженного гарнизона. Силами разведподразделения гауптмана Крамера и оставшихся танков лейтенанта Коске прорвать окружение. Всем солдатам способным держать оружие в 02 часа ночи 16 января 1943 года прорвать линию русской обороны и сомкнуться с частями 9 армии южнее Великих Лук. — сказал генерал-полковник Модель.

Полковник Кребс записал приказ и с разрешения командующего Моделя удалился. (Начальник штаба 9 армии Ганс Кребс в 1944 году получит звание генерала. Покончит жизнь самоубийством в бункере Гитлера 1 мая 1945 года за семь дней до полного конца этой войны).

— Курт, тебе не кажется, что русские, окрыленные победой в Сталинграде, перешли в наступление по всему фронту? — спросил Модель, обращаясь к Шевалири.

— Я предполагал такое развитие событий. Для усиления армии Эрика Монштейна мы планировали переброску частей нашего резерва 311 австрийского пехотного полка 17 танкового полка СС «Мертвая голова», а также батальона СС «Адольф Гитлер». Но при комплектации железнодорожных составов в Новосокольниках эти части были подвержены интенсивной бомбардировке русскими. Генерал-полковник Еременко тоже предполагал, что мы бросим наш резерв в район Сталинграда. Сняв боевые части и подставив их под массированный удар русской авиации, мы оголили все наши фланги, за что сейчас и рассчитываемся. Черт бы вас всех побрал! — сказал Шевалири. — Я уже сегодня отбываю в Невель для корректировки выполнения этого приказа на месте.

(Вальтер Модель покончит жизнь самоубийством на следующий день после дня рождения фюрера 21 апреля 1945 года).

Четыре транспортных 52-х юнкерса» под прикрытием трех мессершмитов» с каждой минутой приближались к Великим Лукам. В иллюминаторы самолетов проглядывались вспышки русской зенитной артиллерии, которые с приближением к городу становились все ближе и ближе.

В такие минуты страх как никогда сковывал все движения десанта. Никто из наших солдат не хотел и не имел никакого желания получить осколок от разорвавшегося рядом русского зенитного снаряда.

В глазах бойцов прослеживалась усталость и какая-то странная безысходность, которая с каждым днем все сильнее и сильнее давала о себе знать. Каждый из них в ту минуту понимал, что возможно для него этот выброс окажется последним. Но на кого из них выпадет выбор, никто не знал? Летели молча…

Кто-то в скудном свете внутренних фонарей старался читать Библию. Кто-то, сложив ладони, молился, шепча под нос уже давно заученную молитву. Вдруг дверь в пилотскую кабину открылась, и из неё выглянул капитан Люфтваффе. Он окинул взглядом солдат и, увидев меня, поманил к себе рукой. Гул двигателей транспортника не давал спокойно разговаривать, и я подошел к нему почти вплотную.

— Унтер-офицер, через пять минут выбрасываемся. Вначале выбрасываем груз, а потом по зеленому сигналу вас. Мы должны сделать круг над городом, чтобы скинуть все точно над целью. Держитесь! Сейчас «Иваны» начнут шквальный огонь, да поможет вам всем Бог! — проорал капитан и закрыл двери в кабину самолета.

Я подошел к каждому бойцу и проверил крепление парашютов и оружия. Небольшой инструктаж и над пилотской кабиной загорелась желтая лампа «Achtung».

— Приготовились! — прокричал я своим бойцам, показывая руками начало выброски.

Вдруг все небо вокруг самолета закипело огненными разрывами. С земли навстречу самолетов потянулись пунктиры трассеров, которые тухли в сумраке ночи, не долетая до транспортников, идущих на приличной высоте.

Зеленая лампочка возвестила о выбросе груза и я, открыв дверь, встал рядом. Мои солдаты выпихивали ногами и руками кожаные мешки и ящики в открытую дверь самолета. Каждая единица груза крепилась к тросу через карабин фала. Загоревшийся желтый свет над дверью в пилотскую кабину возвестил об окончании выброски, и самолет пошел на повторный разворот.