Возвратившись съ одной изъ подобныхъ прогулокъ, Нелли пришла въ ужасъ, услыхавъ, какъ хозяйка давала приказаніе напечатать въ афишахъ, что выставка остается въ город еще одинъ день — а всякому извстно, что подобныя угрозы исполняются неукоснительно — и затмъ будетъ закрыта.

— Неужели мы такъ скоро удемъ отсюда? спросила хозяйку встревоженная двочка.

— Прочти, что тутъ написано, дитя мое, и ты поймешь въ чемъ дло.

М-съ Джарли подала ей другое объявленіе, гласившее, что, по желанію публики, которая толпится у ея двери, требуя, чтобы ее впустили, выставка остается въ город еще на недлю.

— Теперь, когда школы распущены и настоящіе постители вс уже перебывали на выставк, надо какъ нибудь подзадорить простую публику, замтила м-съ Джарли. И съ 12-ти часовъ слдующаго дня она услась за знакомый читателямъ красиво убранный столъ, окруженная именитыми особами, и велла снова отворить двери для просвщенной публики. Но, судя по первому дню, выручка не общала быть значительной. Толпа съ утра до ночи осаждала двери выставки, чрезвычайно интересуясь лично м-съ Джарли и тми восковыми фигурами, которыя можно было видть даромъ, но, очевидно, не имла ни малйшаго желанія платить 6 пенсовъ за входъ. И такимъ образомъ, несмотря на то, что у дверей выставки перебывалъ весь городъ, вс любовались фигурами, выставленными у входа, слушали шарманку, читали афиши и настойчиво рекомендовали вновь прибывавшимъ слдовать ихъ примру — касса оставалась пуста.

Въ виду такого плаченнаго результата, м-съ Джарли нашла необходимымъ прибгнуть къ экстреннымъ мрамъ. Она велла исправить и завести машинку въ монахин, которая перебирала четки надъ входной дверью, и та вдругъ какъ закачала головой, такъ ужъ и не переставала качать, къ вящаго удовольствію пьяницы-цырюльника, жившему на противоположной сторон улицы. Какъ истый протестантъ, онъ утверждалъ, что это — чрезвычайно характерное явленіе, что параличное состояніе монахини наглядно доказываетъ, какъ гибельно дйствуютъ на человческій умъ обряды римско-католической церкви. Онъ очень краснорчиво развивалъ эту тему въ назиданіе публики.

Но это еще не все. Оба кучера, служившіе у м-съ Джарли, то-и-дло выходили изъ залы, — каждый разъ въ новыхъ костюмахъ. Они восхваляли выставку до небесъ и со слезами на глазахъ умоляли толпившихся у входа звакъ не лишать себя этого наслажденія. Сама же хозяйка, сидя у кассы, весь день перебирала рукой звонкую монету и торжественно напоминала публик, что плата за входъ всего 6 пенсовъ и что закрытіе выставки, которая собирается сдлать маленькое путешествіе — объздить нсколько европейскихъ дворовъ — назначено ровно черезъ недлю.

— Поэтому спшите, спшите и спшите, предупреждала любезная хозяйка, — и не забывайте, что это единственная, настоящая коллекція м-съ Джарли, заключающая въ себ свыше 100 восковыхъ фигуръ, и что равной ей нтъ на свт, такъ какъ вс другія выставки ничего больше, какъ ложь и обманъ. Спшите же, спшите и спшите.

Прежде чмъ продолжать разсказъ, намъ необходимо познакомиться съ домашней обстановкой м-ра Самсона Брасса, а такъ какъ для этого едва ли представится боле удобная минута, авторъ дружески беретъ читателя за руку и, поднявшись съ нимъ на воздухъ, неимоврно быстро, — быстре самого Дона-Клеопасъ-Леонардо-Перемъ-Дзамбулло, путешествовавшаго по воздуху въ компаніи демона, — перелетаетъ громадное пространство и безстрашные аэронавты спускаются на мостовую Бевисъ-Маркса, какъ разъ передъ маленькимъ домомъ, окрашеннымъ въ темную краску, гд жилъ Самсонъ Брассъ.

Сначала заглянемъ въ то окошко, что внизу. Кстати же оно такъ низко расположено, что прохожіе поневол обтираютъ своими рукавами его грязныя стекла, и хотя на немъ виситъ кривая, косая зеленая занавска, долженствующая якобы защищать комнату отъ любопытныхъ взоровъ уличныхъ звакъ, но эта тряпица такъ истерлась отъ времени, что сквозь нее еще удобне длать наблюденія. Мало интереснаго представляетъ эта комната. Посреди стоить кривоногій столъ, на немъ нарочно разбросаны бумаги, пожелтвшія отъ времени и частаго ношенія въ карман, а по обимъ сторонамъ по стулу. Въ углу, у камина, старое кресло предательски простираетъ впередъ свои чахлыя ручки, приглашая на отдыхъ, и не одинъ кліентъ, посидвъ въ немъ, уходилъ изъ конторы, ободранный какъ липка. Старая картонка отъ парика — хранительница разныхъ бланковъ и предписаній, когда-то составлявшихъ весь умственный багажъ той головы, которая прикрывалась этимъ парикомъ; дв-три книжки — все практическія руководства, банка съ чернилами, песочница, сломанная метла и истрепанный, но все еще крпко прибитый къ полу коверъ, вотъ вамъ точное описаніе кабинета Самсона Брасса. Прибавимъ къ этому, что стны до половины окрашены въ желтую краску, потолокъ закопченъ отъ табачнаго дыма, въ углахъ виситъ клочьями паутина и на всемъ лежитъ цлый слой пыли.

Но вся эта описанная нами «мертвая натура», такъ же какъ и дощечка у двери съ надписью «Брассъ, адвокатъ», и привязанный къ ручк звонка билетикъ, извщающій о томъ, что въ бельэтаж отдается «квартира для одинокаго», не имютъ для насъ значенія. Съ гораздо большимъ интересомъ мы остановимся на живыхъ существахъ, хозяевахъ этой комнаты, такъ какъ они играютъ важную роль въ нашемъ разсказ.

Съ м-ромъ Брассомъ мы уже встрчались. Теперь займемся его сестрицей, миссъ Сэлли Брассъ, единолично исполнявшей самыя разнообразныя обязанности, какъ-то: помощника Брасса, его секретаря, писца, экономки, повреннаго и совтчика во всхъ подозрительныхъ длахъ, его alter ego, очень ловко и умло раздувавшаго цифру расходовъ по веденію длъ; словомъ, нчто въ род амазонки судебныхъ установленій, съ которой намъ не лишнее будетъ познакомиться.

Миссъ Сэлли Брассъ было въ то время лтъ около 35-ти. Сухопарая, костлявая, съ ршительными манерами, она не только держала въ почтительномъ разстояніи нжныхъ вздыхателей, убивая, такъ сказать, любовь въ самомъ ея зародыш, но даже вселяла нкоторый страхъ въ каждомъ мужчин, имвшемъ счастіе къ ней обращаться. Лицомъ она была такъ похожа на своего брата, что если бы ей вздумалось, отршившись на-время отъ своей необыкновенной застнчивости и двственной стыдливости, ради шутки, нарядиться въ его платье и ссть рядомъ съ нимъ, ршительно никто, даже изъ самыхъ близкихъ знакомыхъ, не могъ бы узнать, кто изъ нихъ Самсонъ и кто Сэлли, тмъ боле, что у этой двы на верхней губ довольно рзко обозначался рыжій пушокъ, который, съ помощью воображенія, можно было бы легко принять за усы. На самомъ же дл, по всей вроятности, это были рсницы, какимъ-то непонятнымъ образомъ очутившіяся не на своемъ мст, ибо вки миссъ Сэлли были совершенно лишены этого естественнаго украшенія. Цвтъ лица у нея былъ блдно-грязновато-желтый, но тутъ на выручку являлся ея смющійся носъ, кончикъ котораго постоянно горлъ яркимъ румянцемъ. Ея голоса, густого, обширнаго, кто хоть разъ слышалъ, долго потомъ не могъ забыть. Она постоянно носила одно и то же полинялое зеленое платье: закрытый доверху лифъ плотно облегалъ ея граціозную фигуру и на затылк застегивался огромной пуговицей. Должно быть она слышала, что простота въ костюм — первый признакъ изящества и поэтому не носила ни воротничка, ни рукавчиковъ, но за то никогда не разставалась съ своимъ прелестнымъ головнымъ уборомъ изъ темнаго газоваго шарфа, который торчалъ на ея голов въ вид крыла сказочнаго вампира, принимая при случа какую угодно форму.