Шрифт:
– Вот пример. Когда ты вошла, она, не оборачиваясь, сказала: «Сейчас в это помещение вошла ваша женщина. Она родилась в год Тигра».
Год Тигра – мой год. Спиритка угадала. Но дело не в этом, хотя мы оба были изумлены. Дело вот в чем: как знать, быть может, этот ничтожный эпизод определил выбор следующей темы. Он начал писать «Другую жизнь».
Вернувшись в Москву, сказал в «Политиздате», что роман о Лопатине сейчас писать не будет и что лучше заключить договор с Юрием Давыдовым, получат очень хорошую книгу.
Так оно и вышло.
Восьмого декабря скончался Павел Абрамович Лурье – брат матери Ю. В. Тот самый гимназист Павлик, что писал дневник. Писал перед революцией, в революцию и в Гражданскую, когда был при Валентине Андреевиче то ли ординарцем, то ли порученцем.
Многое из этих дневников войдет в роман «Старик» – детали, приметы времени, погода. Бесценные для прозы подробности.
ИЗ ДНЕВНИКА ПАВЛА 1920 ГОДА
8 января, четверг. Саратов.
Ездили верхом (Я, В. А., Игнат и Чибисенко). Переехали Волгу, поехали в г. Покровск (7 верст от Саратова и оттуда поехали по тракту до первой деревни (8 верст).
Видели 1-ю (немецкую) бригаду Донской дивизии, которая выступала сегодня из Покровска. Приехали домой в 12.30, сделали верст 35 (за 3,5 часа). Были в штабе, читали газеты. Взят Таганрог. Сегодня в 5 часов пришла телеграмма, что вчера, 7-го января в 11 часов ночи наши взяли Новочеркасск...
10 января
Стрельбище. Пулеметы Гочкинса, карабины и револьверы... Выборы в Саратовский горсовет.
Взят Ростов.
11 января
Парад по случаю взятия Ростова и Новочеркасска.
В газетах: на Азовском море взят Бердянск. Сегодня приехал главком Каменев. В 6 ч. вечера в Городском театре было торжественное заседание по случаю «Дня победы». Выступали Смилга, Флеровский, Валдин, главком, Шорин [210] ... Концерт до 12 ч.
14 января. Поездка в Ростов.
Поездка очень медленная. Все разрушено. Сожженные станции, вагоны... Впереди застрял поезд в снегу (на станции Подгорная).
23 января... В 11 часов проехали мимо Таганрога, не заезжая. В 2 часа ночи приехали в Ростов (проехали 15–16 верст).
24 января. Ростов
В Ростове стоит конная армия Буденного и 8-я армия. Фронт в десяти верстах от Ростова, за Доном. Слышна орудийная стрельба. В городе все магазины открыты, все есть и дешево. По улицам разъезжает масса войск.
26 января. Новочеркасск, понедельник
В 7 часов утра выехали из Ростова в Новочеркасск (48 верст) и в 9 утра приехали туда... Ездили по городу... Все магазины закрыты, ничего нет... После обеда я пошел разыскивать Марковых по адресу, который дала мне Женя (Архангельская, 26). Там живут мать и сестры Елены Павловны Марковой. От них я узнал, что при приближении красных П. А. уехал, семью оставил в Ростове, а сам уехал с Ш. в Екатеринодар. Они получили сведения, что в Ростове квартира, где были Елена Павловна и дети, подверглась разгрому казаками при отступлении. Они очень беспокоятся, дали мне письмо и адрес...
30 января. Ростов
Разыскал Марковых (Садовая, 107, кв. 4)
Елену Павловну, Нину и Тараса. Сведения о разгроме квартиры оказались ложью, только их вещи на вокзале разграбили.
Белые в Батайске. 27 и 28 был большой бой, деникинцы обстреливали город... Сегодня едем назад в Саратов через Таганрог.
23 февраля Деникин отбил Ростов на один день. Мороз.
12 марта
Манифестация в Ростове по случаю третьей годовщины низвержения самодержавия... Убежала лошадь Лебедь.
13 марта
Лебедя еще не нашли. Иван Ростовцев арестован за пропажу Лебедя.
13 Суббота; + 2 R [211]
210
Военные деятели времен Гражданской войны.
211
Температура по Реомюру.
Казалось бы, далекое, забытое, никому не интересное (как писал Ю. В. «никому ничего не надо»), но сквозь эти записи прорастали и трагические, и щемящие страницы романа «Старик», романа о великой любви и великой ненависти.
Ростов взяли на один день белые, когда юноша Павлик Летунов оказывается в доме родителей любимой женщины, и она здесь – после тифа. На улице деникинцы несут старое, царских времен, знамя. А она – жена красного комкора Мигулина, и сам Павел Летунов с красными...
«А потом вот что: спустя год. Ростов, дом на Садовой, какая-то нелепая, холодная, полутемная зала нежилого вида, стекла выбиты, кое-как закрыты фанерой, а на улице мороз небывалый для здешних мест, и я стою перед дверью в соседнюю комнату, откуда должна появиться Ася...»
Павел Абрамович прожил нелегкую жизнь. Был арестован; из недр ГУЛАГа его вымолила мать Т. А. Словатинская. Она была знакома со Сталиным очень близко, он даже одно время скрывался в ее квартире на Васильевском острове.
Я видела дом, где жила Татьяна Александровна с детьми Павлом и Женей – будущей матерью Юры.
Приехала в Ленинград, где Юра был на каком-то совещании. Мы пошли на Васильевский остров, и он показал мне этот дом. Помню ледяной ветер в гавани и как Юра закрыл меня спиной. Помню какой-то затрапезный ресторанчик под названием «Якорь», Юрин рассказ о девочке по имени Оля (кажется, Мордвинова), в которую был влюблен гимназист Павлик Лурье.
В романе «Старик» он назовет ее Асей, потому что так звали жену Б. Думенко, одного из прототипов героя романа – С. Мигулина.
– Вот здесь горели огромные костры, – сказал он мне на Большом проспекте.
Все наши блуждания в промозглом городе были связаны с замыслом будущего романа.
В то время в нем жили три истории: «Другая жизнь», «Дом на набережной» и «Старик».
Юра очень хотел поехать в Сиверскую, где когда-то проводили лето его отец, мать, бабушка и дядя Павел. Но времени не хватило.
Я жила у друзей на Пряжке, и каждый раз, провожая меня, он вспоминал что-нибудь из Блока.
Русскую поэзию он любил и знал отлично. Часто вспоминал строки Пушкина, Ходасевича, Саши Черного... А тогда, конечно, Блока.
Запомнилось: «Нет, не эти дни мы ждали, а грядущие года...» и еще: «Простим угрюмство, ведь не это сокрытый движитель его...»
– Ты будешь мне прощать угрюмство? Дай честное благородное слово, что будешь.
Я дала. Но никогда не знала его угрюмым. Печальным – да, жестким – тоже, а вот угрюмым – никогда.
Запись в дневнике
15 сентября 74 года
ПОПУЛЯРНОСТЬ.
Третьего дня в одиннадцать часов вечера звонок по телефону. Какой-то поляк из города Познань очень возбужденно объясняет мне, как я популярен в Польше, благодаря последней книжке («Долгое прощание» и «Предварительные итоги» в переводе 3. Федецкого), и можно ли со мной встретиться ненадолго, он хочет написать обо мне в какой-то польский журнал, не столичный. Может быть «Nord» я не расслышал.
Сказал, что приехал сюда в делегации. Он польский писатель по фамилии Эдмунд Петрик. Долго рассказывал о том, как меня читает молодежь, особенно в Познани, в театре. Я предложил ему встретиться в понедельник, то есть дня через три. Он благодарил весьма почтительно.
На другой день утром опять звонок.
– Говорит Эдмунд Петрик... Товарищ Трифонов, мы с вами встречаемся в понедельник... То так, то верно?
– Верно, – сказал я.
– Очень хорошо, я просто звоню, чтобы проверить... До понедельника, товарищ Трифонов!
И опять – очень возбужденный, быстрый голос человека, который торопится, страшно озабочен.
Вчера ночью меня разбудил звонок. Я со страхом, едва очнувшись, хватаю одной рукой телефонную трубку – телефон стоит возле моей тахты, на ящике для постели, – другой беру часы. Фосфорически светящиеся стрелки показывают ровно два часа.
– Товарищ Трифонов... – знакомый голос, но теперь он не возбужденный, а какой-то лукавый хихикающий, – говорит Эдмунд Петрик... Извините, что так поздно... Но это ничего... Я немножко запил... Хи-хи! Вы меня извините... Товарищ Юрий ТрОфимов... Я хотел сказать...эээ... хотел сказать... – Опять лукавый краткий смешок – вы не сердитесь, товарищ Трофимов, хорошо? Вы написали чудэсный рассказ... У нас будет сейчас чудэсный разговор... Я немножко запил... эээ... эээ...
– Товарищ Петрик, может быть, перенесем наш разговор на понедельник?
– Да, да! Понедельник! Понедельник я тоже приду конечно!... эээ... Какой вы чудэсный, чудэсный... Э, еще я люблю Михаила Пришвина тоже чудэсный... Вампилов чудэсный... Я подумал: ну что я приду понедельник и будет баналь?.. Может быть баналь... Я вам звоню с ночи... Ваш рассказ тоже написан с ночи... Ваш рассказ с ночи... Там есть чудэсный мотив – Прыжов. Я немножко запил, товарищ Юрий Трофим... Валентинович... Еще Михаил Рощин, тоже чудэсный... Вы – малый Чехов... Хи-хи! Я запил сегодня, вы меня извините...
Я его извинял долго. Не меньше чем полчаса. В половине третьего наконец я от него отделался. Он еще сказал, что его подруга Зофья Богдановская, делает композицию по «Долгому прощанию» – у них есть такой театр одного актера...
И сегодня утром он звонил опять и извинялся. Я извинил его еще раз.
– Я очень сильно запил вчера... Что я говорил? Ничем вас не обидел?
– Нет, – сказал я. – Все нормально!
Он засмеялся: «Нормально!»
В понедельник он просил разрешения прийти со своей подругой. Понедельник – завтра. Что-то будет?!
Петрик приходил. Ничего интересного. Пили водку и чай.
21 октября
После возвращения из 14-дневной поездки в Чехословакию (Прага, Брно, Братислава и маленькие старые городки с замками). Немцы своим искусством, строениями оплодотворили полмира.
Читаю Рильке.
В письме к А. Н. Бенуа (28 июля 1901) замечательное рассуждение о русском слове «тоска».
«Как трудно для меня, что я должен писать на том языке, в котором нет имени того чувства, которое самое главное чувство моей жизни: тоска. Что это Sehnsucht? Нам надо глядеть в словарь, как переводить «тоска». Там разные слова можно найти, как например: «боязнь», «сердечная боль», все вплоть до «скуки». Но вы будете соглашаться, если скажу, что, по-моему, ни одно из десяти слов не дает смысла именно «тоски». И ведь это потому, что немец вовсе не тоскует, и его Sehnsucht вовсе не то, а совсем другое сентиментальное состояние души, из которого никогда не выйдет ничего хорошего. Но из «тоски» народились величайшие художники, богатыри и чудотворцы русской земли. И мне всегда кажется, как будто эти, на первый взгляд, близкие так выражения, масштабами глубины народов, которым они принадлежат...»
Это очень проникновенно.
Впрочем у немцев есть слово Weltschmerz, которое ближе к «тоске», чем Sehnsucht, но все же не то, ибо это больше философское, мировоззренческое понятие, а не – житейское, человеческое, как наша «тоска».
Английское «сплин» – тоже не то, и Пушкин совершенно правильно обозначил его мелкотравчатым «хандра».