— Спасибо вам, родной вы мой. Не знаю, как и благо­дарить.

— Оставьте, Софья Галактионовна.

Голубев устроил свидание Софьи с Женей на три часа. Три часа они лили слезы, говорили и наговориться не могли.

А через три дня Софья Галактионовна покинула дачу. Прощание с Вальцовым получилось скомканное, наспех. Тарахтел мотором автомобиль, шофер недовольно покаш­ливал, глядя на часы.

— Встретимся ли когда-нибудь, Иван Федосеевич? — дрогнув голосом, сказала Софья.

— Встретимся, если оба того захотим. Ну, прощайте, Софья Галактионовна.— От сдерживаемого волнения Валь­цов говорил густым басом.

А через минуту уже не слышно стало мотора автомо­биля, и даже не верилось, что эта женщина стояла только что здесь…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

«НА ВСЮ ЖИЗНЬ!»

1

В тот день к началу смены в цехе появились директор завода и еще какой-то инженер, кажется, из планового от­дела — вспомнил Борис. Вроде бы приход их был и случаен и никого не должен был удивить, однако они долго о чем-то спорили в стеклянной светелке начальника цеха Тарасова и нет-нет да и поглядывали из-за стекла: как люди стано­вятся к верстакам, как принимаются за дело.

Борис втянулся в работу и уже не замечал, что все трое наблюдают за ним и за его соседом Максименко. Макси­менко тоже в первые минуты косился на начальство, но через час успокоился и работал в обычном для него тем­пе — не торопясь и особо не напрягаясь.

Через два часа наблюдателей сменила новая тройка. Так продолжалось весь день. В конце смены пришел Разумнов и попросил Максименко и Дроздова задер­жаться.

— Хорошо, Константин Арефьич. Только помоюсь сна­чала,— согласно ответил Борис.

А Максименко вдруг разволновался.

— Рабочему человеку и после смены не даете отдох­нуть,— проворчал он недовольно.

— Из-за пустяков не стали бы беспокоить,— возразил Разумнов.

— А что такое?

— Услышите. Идите мойтесь.

Борис переоделся первым, подошел к Разумнову.

— Над чем колдуете целый день, Константин Арефьич?

— Колдуем, брат, по долгу колдунов.

— А колдунов сжигают на костре,— не удержался Борис от шутки.

Директор слушал их разговор и с добродушным любо­пытством рассматривал Бориса.

Но вот пришел и Максименко. Начальник цеха наконец оторвался от бумаг, огорошил подошедшего сочувствен­ным вопросом:

— Вы не больны, товарищ Максименко?

Тот опешил.

— С чего вы это взяли, товарищ Тарасов? Я здо­ров.

— Так, так…— Начальник цеха порывисто обернулся к директору.— Ровно в два раза меньше.

Лист бумаги с вычислениями пошел по кругу.

— Зря задерживаем людей. Предлагаю хронометраж продолжить завтра,— сказал директор.

— День на день не приходится, Георгий Иванович, я согласен,— отозвался Разумнов.

— Стало быть, на том и порешили, — подвел итог ди­ректор.

На другой день все повторилось: с хронометрами в ру­ках за работой Дроздова и Максименко следили сменявшие друг друга тройки.

— Ошибки нет,— первым заговорил Разумнов, когда и контролеры и рабочие собрались в кабинете начальника цеха.— Разрешите объявить?

Директор кивнул. Разумнов доложил о результатах двухдневного наблюдения комиссии: производительность труда у молодого рабочего, пятиразрядника Дроздова в два раза выше, чем у опытного рабочего Максименко, который обладает высшим седьмым разрядом. К тому же качество работы Дроздова не уступает, а иногда превосходит — Максименко небрежен с допусками, чего не позволяет себе молодой слесарь.

Для наглядности продемонстрировали собранные обои­ми слесарями узлы.

— А вот получают Дроздов и Максименко,— продолжил Разумнов,— в строгом соответствии со своими разрядами. Как вы, товарищи, находите? Порядок это?

— Да, товарищи,— вздохнул, приподнимаясь, дирек­тор— Картина, когда дело доходит до оплаты труда, пря­мо скажем, обратно пропорциональна тому, что фактически вырабатывают названные нами слесари. Такие примеры есть и на других участках. Как вы знаете, мы провели хронометраж не только у вас. Спрашивается: где же спра­ведливость? Это если с человеческой точки зрения подхо­дить. А если взглянуть со стороны экономической, произ­водственной? У рабочего нет никакого стимула в труде. Если человек, имеющий высокий разряд, в настроении, он сделает много, нет настроения — не станет работать, а по­лучит свое за счет товарища, у которого разряд ниже, но трудится он честнее и лучше.