принадлежал ей как полноправный член семьи, не как приемыш или

пасынок, не как прохожий, заглядывающий в окно>. Таков этот тип

предельного переживания, способ постижения Бытия, и его обязательно

нужно отличать от другого, завороженного восприятия, при котором

сознание человека сужается до особости

Заметки о наивном познании

265

объекта или даже отдельной его части, например, картины или лица,

ребенка или дерева, при котором остальной мир и собственное <Я>

перестают существовать для человека. Поглощенность и завороженно сть

объектом при этом настолько сильны, весь мир настолько забыт, что

здесь недалеко и до со стояний транец енденции. Человек перестает

осознавать себя, его <Я>, весь окружающий его мир, кроме заворожившего

его объекта, уходит в небытие, объект становится целым космосом.

Человек воспринимает объект как целостный мир. В такие мгновения для

него существует только он, и больше ничего. А потому законы познания,

выработанные ранее для познания всего мира, в такие мгновения человек

переносит на восприятие этого отдельного, вычлененного из мира

объекта, заворожившего его, ставшего для него всем миром. Таковы два

разных типа предельных переживаний. Судзуки, рассуждая о них, не

проводит между ними четкой границы. В одном месте он говорит, что,

глядя в крошечный цветок, можно увидеть Вселенную. А в другом

рассказывает о религиозно-мистическом опыте сатори как о пути к

слиянию с Богом, с Высшим, или с Универсумом.

Такая очарованность, сужающая взгляд на мир, подобна шорам на глазах,

сродни состоянию муга. В состоянии муга вы погружены в свое занятие с

полной беззаветностью, вы не в состоянии думать о чем-либо ином, вы не

колеблетесь, не осмысляете критически, не сомневаетесь, вы не

поддаетесь воздействию посторонних внутренних и внешних препятствий. В

этом состоянии возможна чистейшая, совершеннейшая, абсолютная

спонтанность поступков, на которые не в силах повлиять никакие

запреты. Такая спонтанность, такая полная свобода возможна только в

тех случаях, когда человек отрешается от своего <Я>, забывает о себе.

Состояние муга часто путают с состоянием сатори. В литературе по

дзэн-буддизму состояние муга обычно описывается как полная

поглощенность каким-то делом, неважно каким, пусть даже и колкой дров,

лишь бы колыцик работал с усердием и от души. Но в то же время

дзэн-буддисты говорят о нем как о мистическом опыте единения с

космосом. Мы же все-таки будем понимать, что эти два состояния в

определенном смысле весьма различны.

Так же критически стоит отнестись к нападкам дзэн-философии на

абстрактное мышление. Мы не можем согласиться с утверждением, что

ценность представляет лишь конкретная особость, что абстрагирование

любого рода пагубно. Следуя этому убеждению, мы рискуем впасть в

добровольную саморедукцию к конкретному, вплоть до очевидно дурных

последствий, прекрасно описанных Гольдштейном.

Очевидно, что мы, психологи, не можем конкретное восприятие счесть

единственным источником истины, единственным благом, не можем

абстрактное познание счесть абсолютным злом. Мы всегда должны помнить,

что самоактуализированный человек способен как к конкретизации, так и

к абстрагированию, в зависимости от того, чего требует от него

ситуация, должны помнить, что ему по душе как первое, так и второе.

266

Высшее постижение

В книге Судзуки на странице 100 приведен замечательный пример, который

прекрасно иллюстрирует эту последнюю мысль. Там описан маленький

цветок, предстающий перед автором как в его особости с одной стороны,

так и в его богоподобии, преисполненности небесным изяществом,

осиянности светом вечности и так далее и тому подобное - с другой