Шрифт:
– Ты не пробовал взять отпуск от жизни? Не от работы, не от семьи – от своей жизни.
Барух недоуменно пожал плечами.
– Понимаешь, мы живем в мире, где нас опутали по рукам и ногам. Самый элементарный, просто–таки идиотский пример, это ссуда – ты взял деньги и должен их отдавать. Ты привык к определенному образу жизни, и даже не какое–то трагическое событие, а лишь его призрак, намек на него, сама мысль об этом событии не дает тебе спокойно жить. "А что будет, если я не смогу выплатить..." И твои решения в жизни, хочешь ты или нет, ставятся в зависимость от простого факта, должен ли ты деньги банку. Так?
– Ну... так.
– Выходит, что ты заложник этого банка, даже в мелочах, даже в своих поступках. А теперь давай перевернем данную ситуацию на сто восемьдесят градусов: у тебя есть большая сумма денег. Что ты с ней сделаешь?
– Вложу куда–нибудь.
– ОК, ты ее вложил. Ты разбираешься в бирже?
– Ну... так.
– Куда бы ты вложил свои деньги?
– Это зависит от многих факторов, какая сумма, на какой срок, с каким риском. Просто так этого не скажешь.
– Да и не важно. Ты все просчитал, ты все обдумал и вложил свои деньги – дальше ты их заложник. Ты вложил в акции, а они упали – и ты не можешь их продать себе в убыток. Ты вложил на долгий срок в сверхнадежный вклад, а тебе понадобились наличные задолго до срока – и ты не можешь без огромных потерь выйти из своего вклада. Теперь ты снова заложник своих денег. Не так ли?
– Хм, можно сказать и так.
– Так вот, подумай, если в принципе не важно, есть у тебя деньги или нет, ты все равно в рабстве так или иначе.
– Все–таки лучше рабство, когда деньги есть, – засмеялся Барух.
– Ты кто по профессии?
– Инженер.
– Уволят тебя завтра, не к ночи будь сказано, что будешь делать? В свои пятьдесят?
– Не знаю, что–нибудь да найду.
– А если не найдешь? Сколько не нашли, когда их пять лет назад на улицу выбросили? Тысячи. Ведущие специалисты с огромным опытом – и никому не нужны. А почему? Да нет на них спроса, overqualified,[81] умные слишком, со своим опытом и мнением, а нужны всем послушные и бессловесные, чтобы поддакивали да в рот смотрели. Выходит, все мы – рабы своей профессии, рабы своего выбора, ведь очень немногие могут сменить профиль. Заложники профессии.
– Ну... верно, конечно, но не все так просто.
– Жена, дети – ты в ответе за них, значит, ты их заложник. Все нормально, пока все нормально, а что–то случается, и все! Дальше вся жизнь идет под другим знаком. Я не говорю про болезни там или происшествия, а просто о чьем–то выборе, не твоем, между прочим, чужом, но ты, вследствие родства или других обстоятельств, заложник этого выбора. Вовсе не твоего выбора. Я уже не говорю про работу.
– И не говори про работу, – отшутился Барух.
– И не буду. Подписав договор, ты продал себя, твоя фирма тобой владеет, и это не пустые слова, ты от нее зависишь гораздо больше, чем она от тебя.
– Ну это понятно, нанялся – продался.
– Я что имел в виду, когда говорил "отпуск от жизни": порвать, не навсегда, конечно, а на время, все свои связи. ВСЕ. СВОИ. СВЯЗИ. Отключиться, жить лишь сегодняшним днем, без прошлого, без будущего, без обязательств, без связей, без рабства. ЖИТЬ. БЕЗ. РАБСТВА.
– Это возможно?
– Возможно. Может и ненадолго, но возможно. На день – точно возможно. Ведь граница между работой и жизнью размылась до точки неразличимости – отдай нам всю свою жизнь, а мы, так и быть, позволим тебе работать в престижном месте над престижными проектами. А без них ты – ничто!
– Но ведь не место красит человека...
– И ты серьезно в это веришь?
– Ну...
– Конечно, не Майкрософт красит Билла Гейтса, но ему Майкрософт уже давно не нужен, только таких все же единицы. А счет до противности прост – либо сколько ты стоишь, либо откуда ты взялся, либо где ты работаешь. Лого на твоей машине впереди тебя бежит, так ведь?
– Ну... так.
Они оказались перед неоновой красно–белой вывеской "View", открытой дискотеки на берегу моря. Никто не задавал вопросов на входе, никто ничего не проверял, и Баруху стало слегка не по себе. Народу было полно, они с трудом пробрались через толпу, но удача им улыбнулась – они нашли свободный диванчик с бордовыми подушками под радужным флагом и красными треугольниками. Перед ними располагалась танцевальная веранда, на которой каждый выделывался, как мог. Самозабвенно танцевала девушка в черном кожаном платье, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении парнем, еще две девицы в прозрачных желтых маечках нежно обнимали друг друга, парни танцевали по двое, по трое, а то и вчетвером. А вообще, все целовались со всеми, все обнимались со всеми, курили, шутили, смеялись, пили пиво и водку, дурачились, фотографировались, снова обнимались и целовались. Никто никого не стеснялся, все были свои, царил неистребимый дух веселья и свободы, настоящей свободы, не ограниченной никакими рамками. Тут была не только молодежь, мужички лет пятидесяти тоже отплясывали наравне со всеми, недоуменно поглядывая на сидевшего в сторонке Баруха.
– Ты понял, что я имел в виду? – спросил Амит.
– Да, – Барух встал с диванчика и влился в круг танцующих.
И тут же его подхватила шикарная блондинка–коксинель в коротких черных штанишках, украшенных белыми звездами и голубой полосатой цифрой шесть на ягодицах, потом его целовали какие–то толстые девицы, потом ребята в прозрачных майках.
Амит исчез. Когда Барух в изнеможении вернулся к диванчику, все было занято, и он поплелся искать свободное место на скамейках, оккупированных целующимися парочками. Кончилось тем, что он примостился рядом с огромного роста девицей–гренадером, сразу же попросившей пива. Девица с зажженной сигаретой бросалась брататься с каждым встречным, целуясь взасос, крепко прижимаясь практически отсутствующей грудью и обвиваясь мощными бедрами. Отдышавшись после танцев и выпив последнее за день пиво, Барух вернулся в "Ривьеру". Он слишком устал скакать, чтобы остались силы еще о чем–нибудь думать.
Он оставил Керен сообщение на выключенном на ночь мобильнике.
* * *
Утром в его дверь тихонько постучали.
– Привет, я тебе не помешаю, если приму душ? – на пороге стоял Амит.
– Нет, конечно, а что ты ночевать не пришел? Так и спал в палатке? Здесь же вторая кровать есть. – Баруху стало неловко.
– Глупости, я привык спать в палатке, но спасибо за приглашение. – Амит все в той же белой футболке протиснулся мимо него в ванную.
– А как ты меня нашел? – запоздало спросил Барух.