Продолжать испытания аэроплана было необходимо, но в Петрограде из-за традиционно

плохой в этой время года погоды поднять машину в воздух стало невозможно.

Пришлось перебазироваться туда, где ясное небо и светит солнышко.

Полеты продолжатся здесь.

Владимир Александрович нервничал. Ему не нравилась затея с передачей его

прирученного «Альбатроса» в чужие руки — на одесский авиационный завод «Анатра».

Только острая нужда фронта в летательных аппаратах заставила его согласиться.

15 февраля 1916, Одесса

Ну вот наконец и долгожданный испытательный полет.

Шеф-пилот «Анатры» вывел самолет из ангара и начал рулежку по аэродрому.

И... на глазах у «потрясенной толпы» (как писали газеты) самолет перевернулся.

Лебедев, холодея, прочел телеграмму, сидя у себя в конторе на Васильевском острове в

Петрограде:

«Необходимый ремонт аппарата займет две недели. Его можно произвести на месте и

затем продолжить полеты».

Ремонт!.. Его собственного самолета!.. Лебедев слишком хорошо знал, как можно много

выяснить о конструкции аэроплана, если разобрать его и начать ремонтировать. Сам

занимается такими вещами не один год.

Оглянуться не успеешь — а конкуренты уже начнут выпускать «птичку» под каким-

нибудь новым названием.

Нет. Исключено.

Владимир Александрович потребовал вернуть самолет в Петроград.

17 мая 1916 года, Петроград

Послание от Великого Князя Александра Михайловича было раздраженным.

Шефа русской авиации интересовал «неожиданный» вопрос: где, в конце концов, русский

«Альбатрос»? Когда можно будет иметь его на фронте?

Лебедев ответил сдержанно, с чувством глубокого достоинства. Рассказал, как на

«Анатре» угробили образец. Как вместо того, чтобы ремонтировать «вконец разбитый»

аэроплан на заводе Лебедева было принято решение строить новый. Лучший по

сравнению с образцом.

«Испытания начнутся в июне и, Бог даст, через месяц этот самолет уже встанет в строй».

31 июля 1916 года, Петроград

Поручик Барбас, летчик 13 Корпусного Авиаотряда, поднял в небо «Лебедя-XII». Он

отправлялся прямо на фронт на новой машине.

Владимир Александрович с волнением ждал известий. Спустя три с половиной часа из

Пскова пришла телеграмма: «Прибыл благополучно. Мотор работает хорошо, аэроплан в

целом не вызывает нареканий. Беру курс на Двинск».

Во Пскове Барбас пополнил запас горючего и скоро вылетел опять. Из Двинска пришло

новое известие — спустя два с половиной часа: «Прибыл, нареканий почти нет: при

полете аппарат тянет книзу, приходится удерживать его ручкой управления».

«Склонность к пикированию», записал у себя Лебедев. Русский «Альбатрос», к

сожалению, до сих пор не идеален. Нужно будет доработать конструкцию. И выхлопные

газы в кабине пилота... Еще одна «головная боль» — во всех смыслах.

А между тем правительство уже заказало заводу Лебедева поставку 225 самолетов типа

«Лебедь-XII». Завод, согласно договору, поставляет аэропланы без двигателей и

воздушных винтов по цене в тринадцать с половиной тысяч за аппарат. И комплект

запчастей — еще на шесть тысяч восемьсот рублей.

Некоторая экономия тут наблюдалась: основной материал для постройки самолета

предполагался отечественный. Приборы и оборудование, правда, оставались

зарубежными.

Двигатель — все тот же «Сальмсон» — и воздушные винты поставлялись для «Лебедей»

военным ведомством.

4 октября 1916 года, Петроград

— Хорошо бы нам в октябре уже завершить весь комплекс летных испытаний и сдать

первую партию серийных «Лебедей» для фронта, — высказал пожелание Владимир

Александрович.

Шеф-пилот завода Гончаров кивнул на поручика Корвин-Круковского, военного летчика-

наблюдателя:

— Это уж от решения господина летнаба зависит. К самолету у меня претензий нет. Но

как поведет себя аппарат, имея пулемет «Кольт» и пятьдесят килограммов бомб?