Но эскадрилья оставалась в строю: советские летчики на американских машинах

корректировали артиллерийский огонь батарей Сорок второй и Пятьдесят пятой армий,

Балтийского флота, вели фоторазведку, забрасывали в тыл врага парашютистов.

Обычно «Кертиссы» летали по ночам, либо в сопровождении истребителей.

Но тут свободных истребителей не оказалось, а данные требовались срочно, и Мухар

вылетел днем.

Начальник штаба эскадрильи капитан Новиков вошел в деревенский дом, где размещался

штаб, и внимательно посмотрел на старшего лейтенанта:

— Мухар еще не вернулся?

— Нет.

Новиков положил пачку фотографий с изображением «Кертисса»:

— Нужно разослать по частям ПВО. А то стреляют по нашим заморским птичкам, только

перья летят. Нехорошо. Я с ними уже разговаривал, а они: «Незнакомый самолет».

...Известие о гибели Мухара пришло к ночи.

— «Кертиссов» осталось только два, — сказал Новиков. — Но это ничего не значит. Я все

равно отправлю фотографии. Хоть два «Кертисса», да летают!

72. «Три зелных мышки»

17 октября 1935 года, Сесто Календе, Италия, завод SIAI

— Просто не могу поверить, что этот самолет создавался как пассажирский! — Начальник

штаба Regia Aeronautica — Королевских ВВС Италии генерал Валле, казалось, готов был

засмеяться. — И не просто пассажирский, а еще и гоночный... Но истинного воина ничто

не удержит от его призвания. Это прирожденный бомбардировщик!

Наблюдая за восхищенным генералом, генеральный конструктор компании SIAI —

Societa Idrovolanti Alta Italia (более известная как «Савойя» — так звучало название ее

торговой марки) — Алессандро Маркетти сдержанно улыбнулся:

— Мы, разумеется, с самого начала понимали, что подобный самолет нельзя создавать

исключительно для гражданских целей. У такой машины должно быть много

специальностей.

Маркетти умело скрывал разочарование. Свой большой трехмоторный самолет он строил

не просто как гоночный и пассажирский на восемь мест: он торопился успеть с новым

проектом к международной гонке «Лондон — Мельбурн».

Трехмоторники тогда были весьма распространены в мире: их строили и Фоккер, и

Юнкерс. А пассажирам еще не приходило в голову жаловаться на вибрацию от моторов,

главное — самолет оставался надежным и был способен на дальние перелеты.

Однако Маркетти не успел: к тому моменту, когда летчик-испытатель фирмы Адриано

Бакула поднял новый трехмоторник SIAI в воздух, гонка уже закончилась, победитель

был назван — все тот же старый добрый Де Хэлвилленд. На сей раз — «Комета» DH.88.

«Ладно, — сказал Бакула, когда восьмого октября прошлого года приземлил новый

самолет. — Эта гонка не последняя».

Разумеется, он прав: «Савойе», вне всяких сомнений, еще предстояло громко заявить о

себе. А гонки устраивались одна за другой: в тридцатые Европа и Америка были просто

одержимы авиационными рекордами.

Тем временем на новый самолет — что тоже было ожидаемо — положили глаз военные.

Еще бы. Потенциальный бомбардировщик, способный развивать скорость свыше

четырехсот километров в час! Бомбардировщик, за которым не угонится ни один

истребитель!

Итальянские войска готовились к вторжению в Эфиопию. И в один прекрасный день,

точнее — 1 августа 1935 года — генерал Валле объявил, что желает именно на новом

самолете «Савойи» совершить инспекционную поездку в Эритрею.

— Я должен быстро и по возможности безопасно добраться до места назначения, —

объяснил он. — Подготовка кампании требует моего немедленного присутствия.

Ему показали самолет, с которым уже успели познакомиться военные летчики

(собственно, они и рассказали генералу о новом детище Алессандро Маркетти).

Генерал не колебался:

— Летим.

Генералу пришлось подождать, пока самолет оснастят дополнительными приборами и

бензобаками в задней части мотогондол. Никому не хотелось «потерять» генерала...

Через двенадцать часов Валле уже находился на месте. Экипаж — майор Бизео и капитан