главное — бомбы.

— Бомбоотсек — в центральной части фюзеляжа, — Маркетти показал на широкий

коробчатый фюзеляж, выдающий происхождение бомбардировщика от пассажирской

машины. — Мы сместили его вправо, чтобы остался свободным проход в хвостовую часть

самолета. Самолет может нести до тысячи двухсот килограммов бомб в самых разных

комбинациях, от двух по пятьсот до двенадцати кассет с мелкими бомбами по двенадцать

килограммов.

— Я понимаю, что сохранив третий мотор, мы поневоле вынуждены были думать о том,

где разместить бомбардира, — кивнул Валле. — В двухмоторниках он помещается

традиционно — в носу самолета, но этому в нашем случае препятствует третий мотор.

Маркетти отметил: генерал говорит о «Савойе» — «наш» самолет...

— Для бомбардира предусмотрена специальная гондола под фюзеляжем в хвостовой

части, — он показал, где. — Передняя стенка гондолы, как видите, прозрачна. В

распоряжении бомбардира имеется бомбовый прицел итальянской разработки, панель

управления

бомбосбрасывателем,

штурвал

управления

рулем

поворота

при

бомбометании. Кроме того, в хвостовой части гондолы находится направленный назад

пулемет. Как и остальные — двенадцать и семь десятых миллиметра.

— Четвертый пулемет, мне показалось, другого калибра, — нахмурился генерал.

— Да, это семь и шестьдесят девять — «Льюис», — кивнул Маркетти. — Как видите, он

смонтирован над гондолой внутри фюзеляжа на специальной установке. Его можно

перекидывать с борта на борт. Пилотов на этом самолете двое.

— Второй пилот — бомбардир, как я понял, — Валле еще раз взглянул на гондолу. —

Третий член экипажа — радист. А четвертый?

— Бортмеханик.

Генерал Валле молчал некоторое время, а затем торжественно произнес:

— Я желаю, чтобы именно этот самолет, по окончании всех испытательных полетов в

Гвидонии, стал моим личным.

Алессандро Маркетти чуть поклонился:

— Мы с радостью исполним ваше пожелание.

19 октября 1936 года, расположение 12 авиационного полка (stormo), Гвидония,

окрестности Рима

Полковник Аттилио Бизео, известный летчик, участник авиационных гонок, а ныне

командир полка, кивнул своему сослуживцу — и старому товарищу по полетам,

лейтенанту Бруно Муссолини, сыну дуче:

— Что скажешь?

Бруно усмехнулся:

— Какой суровый горбун!

— Ну что ты такое говоришь? — посмеиваясь, упрекнул его Бизео. — Самолет

официально называется «Ястреб» — Sparviero. Кстати, готовься: скоро нам предстоит

обучать пополнение. Эта машина настолько быстроходна, что к нам в полк осваивать ее

будут присылать летчиков-истребителей! Так что нечего навешивать на S.79

пренебрежительные ярлыки. Этот самолет — истинный «Ястреб»!

— А по мне так — Il gobbo как есть, горбун и горбун, — засмеялся Бруно. — Не в имени,

друг мой, дело, а в том, как самолет летает! С такой машиной мы покажем нашим врагам

зеленых мышей...

Выражение «Ti fare vedere i sorci verdi» считалось чисто итальянским и на другие языки не

переводимым. Дословно оно означало то самое, что сказал Бруно Муссолини: «Я покажу

тебе зеленых мышей», то есть — что-то невозможное... русские выразились бы: «кузькина

мать».

— Решено, — подытожил Бизео. — Назовем наш полк SORCI VERDI — «зеленые

мыши».

— А для верности нарисуем на борту трех зеленых мышек, — подхватил Муссолини-

младший. — Чтобы другие пилоты понимали, с чем они имеют дело, когда видят

«Савойю» в воздухе.

— Говорят, нас отправят в Испанию, — заметил Бизео. — Вряд ли испанцы — да и

русские, кстати, — разбираются в итальянских поговорках.

— Зато они быстро научатся разбираться в наших самолетах, — ответил Бруно

Муссолини.

73. «Тримоторес» над океаном