приглашал гостей войти. Когда они перешагнули за ворота, целый город

представился их взорам. Тут возвышались башни, палатки, беседки, качели.

Между ними стояли фокусники с своими снарядами и сновали колдуньи, которые

предсказывали каждому его будущность. Под звуки военной музыки

маневрировал полк солдат. На их знаменах и киверах стояла буква N, так как

Плещеев звал свою жену Ниной. Лавочники приглашали посетителей взглянуть

на их товары и подносили каждому подарок. Для крестьян были приготовлены

лакомства всякого рода. У одной из башен стоял молодец, который зазывал к себе

гостей. "Voulez-vous entrer, mesdames et messieurs, -- кричал он, -- voulez-vous

entrer nous vous ferons voir de belles choses" {Не угодно ли вам войти, милостивые

дамы и господа, не угодно ли вам войти, мы вам покажем прекрасные вещи

(фр.).}. У него была устроена камер-обскура, все входили и глядели поочередно

сквозь стеклышко на портрет Анны Ивановны, вокруг которого плясали амуры.

Обед был, разумеется, роскошный: потом общество получило

приглашение на спектакль. Давали "Филоктета", трагедию Софокла,

переложенную на французский язык9, потом трагедию-фарс под заглавием "Le

sourd ou l'auberge pleine" {"Глухой, или Наполненная гостиница" (фр.).}. На этом

представлении отличился сам Плещеев, который дополнял комедию своими

остротами и морил со смеху публику. За спектаклем следовали иллюминация,

танцы и ужин.

Но этот день, посвященный таким блестящим забавам, чуть было не

навлек неприятностей на амфитриона10. Из числа его гостей нашлись люди,

которым показалась сомнительною буква Н, стоявшая на знаменах и киверах

солдат, маневрировавших в импровизированном городе. В этой злосчастной букве

прочли не имя Нины, а Наполеона. Насчет Плещеева стали ходить такие

неприятные толки, что губернатор счел долгом пригласить его к себе. Плещеев

объяснил ему дело и обещался быть осторожнее.

Комментарии

Татьяна Толычева -- псевдоним писательницы, мемуаристки и

собирательницы воспоминаний очевидцев о 1812 г. Екатерины Владимировны

Новосильцевой (ум. 1885 г.). Характер отношения Толычевой к семействам из

окружения Жуковского -- Юшковых, Протасовых, Киреевских -- точно не

устанавливается; известно только, что брат А. И. Протасова (мужа Е. А. Буниной-

Протасовой), Павел Иванович, был женат на М. И. Новосильцевой (степень ее

родства с Толычевой также не ясна) и оба они принимали активное участие в

семейной истории Жуковского на стороне его и М. А. Протасовой (УС, с. 293--

296).

В любом случае, основаны ли записки Толычевой на ее собственных

воспоминаниях или представляют собой запись рассказов кого-нибудь из членов

перечисленных семейств, они дают необыкновенно конкретное и живое

представление о быте владельцев Муратова, Долбина и Черни, составлявших

родственный и дружеский кружок Жуковского. Хотя о нем самом здесь говорится

мало, тем не менее записки Толычевой вносят необходимый штрих для полноты

представления об этом периоде жизни Жуковского, мало освещенном в

мемуаристике.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

(Стр. 144)

РА. 1877. Кн. 2. No 7. С. 365--367; под общим заглавием "Рассказы и

анекдоты".

1 После смерти В. И. Киреевского в 1812 г. его жена А. П. Киреевская

(урожд. Юшкова) переселилась с тремя детьми в Муратово, к своей тетке К. А.

Протасовой. Весной 1813 г. сюда приехали ее племянницы А. П. и Е. П. Юшковы.

2 Жуковский вышел в отставку в декабре 1812 г., после пребывания в

военном госпитале в Вильне.

3 В судьбе Бонами Жуковский принимал деятельное участие, исхлопотав

ему через А. И. Тургенева разрешение остаться в Орле для поправления здоровья

(ПЖкТ, с. 99, 102).

4 Друзья, я восемьсот...
– - Полный текст этого стихотворения приводится в

кн.: Соловьев Н. В. История одной жизни: А. А. Воейкова // Светлана. Пг., 1916.

Т. 2. С. 116--117.

5 Осенью 1814 г. Жуковский покинул Муратово в связи с решительным

отказом Е. А. Протасовой выдать за него свою старшую дочь Марию и уехал с А.