Тургеневых" (Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1928. Т. 2. С. 131), дружбу с которыми,

особенно с Александром, сохранил на всю жизнь. Участник Отечественной войны

1812 г., он был директором канцелярии штаба у П. И. Багратиона, а после его

смерти у М. А. Милорадовича. Характеристику его бурной жизни в 1818--1819 гг.

дает несколько предвзято Вигель, хотя и он отмечает "природные способности",

"быстроту понятия", "удивительную легкость в работе" (там же, с. 131--133).

Вольнолюбиво настроенный, идейно и дружески связанный с широким кругом

декабристов (см.: Пушкин и его время. Л., 1962. Вып. 2. С. 93--96), он был в

начале 1826 г. арестован в Ковенской губернии "по подозрению в связях с

членами тайных организаций и препровожден в Варшаву" (Тартаковский А. Г.

1812 год и русская мемуаристика. М., 1980. С. 75). Обостряются его отношения с

цесаревичем Константином Павловичем (РА. 1889. Кн. 3. С. 679). Для

доказательства своей непричастности к декабристскому движению он пишет

пространные записки, где приоткрывает "завесу над малоизвестными сторонами

деятельности русского штаба в 1812--1814 гг." (Тартаковский А. Г. Указ. соч. С.

76).

Воспоминания Старынкевича о Жуковском -- органичная часть этих

записок. Они, во многом подтверждая и уточняя рассказ И. П. Липранди, дают

интересный материал для характеристики деятельности поэта в 1812 г.

Старынкевич хорошо знал Жуковского. Их добрые отношения прошли

испытание временем. После одновременной учебы в Благородном пансионе они

встречались в 1809 г. в Петербурге, о чем мемуарист писал так: "Тургенев, Блудов

(нынешний граф) и аз грешный составляли как бы одно семейство -- мы были

неразлучны. Жуковский присоединился к нам, жил с нами, занимался" (РЛ. 1986.

No 1. С. 138). О встречах со Старынкевичем Жуковский неоднократно упоминает

в "Дневнике" во время своего пребывания в Варшаве, где Старынкевич в конце

1820-х годов состоял при H. H. Новосильцеве, а позднее стал сенатором

Варшавского департамента. Так, 16 мая 1829 г. Жуковский записывает: "У

Бенкендорфа о Старынкевиче" (Дневники, с. 209--210), что дает основание

предполагать хлопоты поэта о "гонимом". Во время посещения Варшавы в 1840 г.

поэт вновь встречается с ним 12--13 марта и в один из вечеров ему и другим

присутствующим рассказывает "о погребении Пушкина" (там же, с. 518).

Написанные в 1852--1853 гг., воспоминания Н. А. Старынкевича -- дань

памяти Жуковского. Впервые эти воспоминания опубликованы и подробно

прокомментированы С. В. Березкиной в статье "А. С. Кайсаров и В. А. Жуковский

в военной типографии при штабе Кутузова. По неопубликованным

воспоминаниям Н. А. Старынкевича" (РЛ. 1986. No 1. С. 138--147). В

примечаниях к "Воспоминаниям" использованы материалы этой статьи.

H. A. Старынкевич

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

(Стр. 135)

РЛ. 1986. Nо 1. С. 144--147. Публикация С. В. Березкиной по рукописи:

РГБ. Ф. Елагиных. Оп. 23. Ед. хр. 7 "Маленькие примечания". Лл. 1--2, 8-- 8 об., 12--14, 23 об.
– - 24.

1 Речь идет о статье Ф. В. Булгарина "Журнальная всякая всячина" (Сев.

пчела. 1852. No 93). По существу, воспоминания -- возражения на эту

публикацию.

2 Как точно установлено, год рождения Жуковского -- 1783-й. Что

касается года рождения Старынкевича, то иногда (см., например: Русский

биографический словарь. СПб., 1909. С. 356) указывается 1784 г.

3 По воспоминаниям Н. В. Сушкова, "размещение воспитанников по

комнатам -- сообразно их возрасту... Кроме этих подразделений, были еще

комнаты отличных и полуотличных" (Сушков Н. Воспоминания о Московском

университетском благородном пансионе. М., 1848. С. 16).

4 Н. В. Сушков писал: "Вот как действовали в Благородном пансионе на

самолюбие воспитанников: наблюдалось старшинство мест -- в классах, по

степени прилежания и успехов" (Сушков Н. Указ. соч. С. 25).

5 Ф. Вигель в своих "Записках" подтверждает эту особенность характера

Старынкевича, говоря, что и позднее он "слишком любил житейское, веселые

холостые беседы", "а привычка делать долги обратилась у него в страсть" (Вигель