— С этими людьми пойдешь...

— Слушаю-с.

— И смотри, не проворонь Полиевкта Харлампиевича...

— Как можно-с...

— Ступай, переоденься...

Половой вышел, Юзич спросил у Фомушки:

— Писать умеешь, Фомушка?

— Не так чтобы очень...

— Из каждого города присылай мне письмецо... — Ну, это как же?.. — запротестовал Фомушка.

— Два слова. Адрес, откуда письмо посылаешь, и день, когда посылаешь. Все это на конверте лю­бой почтарь напишет. Понял?

— Чего тут не понять...

— Ну, с Богом. Я на вас надеюсь...

— Когда мы тебя подводили, Юзич! Фомушка и Гречка ушли.

Юзич вышел в общий зал. Стал прохаживаться между столиков, подмечая малейшие промахи по­ловых.

По лестнице в зал спустился Гусь, остановил­ся, высматривая свободный столик; Юзич подошел к нему.

— Зачастил ты к нам... Раньше пирогами да сбитнем на улице пробавлялся, а теперь в рестора­циях обедаешь... Никак, копейка завелась?

— У меня, Юзич, копейка не задерживается... Карманы дырявые...

— Ох, любишь ты прибедняться... Казанскую сироту из себя представляешь... А тряхнуть тебя — много чего на пол посыпется...

— Откуда, Юзич? Нынче деньги заработать не­просто...

— Амалия Потаповна, я слышал, — женщина щедрая... -

— Врут... За каждый рубль до седьмого пота гоняет... Вот, теперь: подай ей Хлебонасущенского, вынь да положь. А где я его возьму?

— Ну, а если, к примеру, найдешь Полиевкта Харлампиевича, много ли гонорару тебе перепа­дет? — спросил Юзич.

— Сколько ни даст — все мои...

— Ну, тогда и разговор говорить не о чем...

— Ты, никак, Юзич, знаешь что?

— Нет, откуда.,. Хотя кое-что, может, знаю..:

— Выручай... Спасу нет от генеральши.

— Так я, пожалуй, к ней сам загляну как-ни­будь...

— Без ножа режешь, Юзич. — Гусь залез во внутренний карман сюртука, долго на ощупь вы­бирал ассигнацию, сунул ее Юзичу в жилетный карман.

— Ты, никак, подаяние мне дать решил?! — воз­мутился Юзич. — Возьми...

Гусь зло зыркнул на него, но вытащил еще одну ассигнацию. Юзич взял с недовольным видом.

— Испортился совсем народ... — проворчал он. — Ведь не для себя же мы с Пров Викулычем стараемся, а исключительно на общее дело. Вот ста­нет тебе, к примеру, плохо. Куда придешь? К нам... Миска щей у нас для любого найдется...

— Ну, что Хлебонасущенский? — гнул свое Гусь.

— Был здесь сегодня...

— Когда?

— Часа два назад...

— Ай-яй-яй... — сокрушенно вздохнул Гусь. — Проворонил!..

— Он здесь встречу имел... — продолжал Юзич.

— С кем? — Гусь оживился.

— С Поныриным... Стряпчим...

— С Поныриным, говоришь, — обрадовался Гусь. — Ну, спасибо тебе, Юзич...

Побежал я...

— А как же обед? У нас сегодня судак по-польски. Пальчики оближешь!

— В другой раз. — Гусь торопливо пошел к выходу.

Дом фон Шпильце. Петербург.

О свидании в «Ершах» Хлебонасущенского и Понырина генеральша узнала перед самой встре­чей с тремя присяжными поверенными. Истомина и Туркина она приняла первыми, обсудила с ними малозначительное дело и отпустила. После того рас­порядилась звать Понырина.

— Прошу простить, Алексей Кузьмич, что зас­тавила ждать, — поспешила она ему навстречу. —

Кофе, чай? Устраивайтесь поудобней... Последнее время стала замечать за собой бестолковость... На­значаю разные встречи на один и тот же час... Ну­жен, как воздух, нужен толковый управляющий... Вроде вас, Алексей Кузьмич. Нет у вас кого-ни­будь на примете?

— Сразу не скажешь, ваше превосходитель­ство... Помозговать надо.

— Называйте меня Амалией Потаповной.

— Как прикажете, ваше превосходительство.

— А, может, сами пойдете? Жалованье сами назначайте... С вами торговаться не буду...

— Уж больно неожиданное предложение, Амалия Потаповна. Дайте подумать...

— Я вас не тороплю.

Принесли кофе, Амалия Потаповна сама напол­нила чашки.

— Мне с вами посоветоваться надо, Алексей Кузьмич.

— К вашим услугам...

— Случился такой казус... Отдала я одному че­ловеку вексель на тридцать тысяч, с тем чтобы он по этому векселю деньги взыскал или выставил его к опротестованию... А человек этот повел дело так, что должник мой свел счеты с жизнью... Хотела бы я знать, могу ли претензии к тому человеку выд­винуть.