– Я хочу Люськину котлету, – сообщила я, глядя на Борю снизу вверх.

– Естественно, когда Марусе признаются в любви, она становится страшно голодной, а какие еще варианты, Маруся ведь не может признаться себе ни в чем другом, кроме любви к котлетам?! – хохоча, ответил Борис, возвращаясь за руль.

– Бобик, а прикинь, мы приезжаем на дачу, и ты от ревности начинаешь шмалять по Люськиным котлетам из ружья со словами: «Это моя женщина!» – ответила я, очевидно вернувшись в себя.

– Да что ж ты за гадина?! – ответил повеселевший Боб.

На даче к нашему приезду стало еще веселее, было слышно, что градус собрания всерьез поднялся за время нашего отсутствия. Люська по-прежнему суетилась у каждого, кто казался ей обойденным вниманием. Скалич сидел в компании отца и еще нескольких мужиков. Шесть или семь человек устроили междусобойчик неподалеку от веранды. В гамаке сидела Варвара – дочь Федора и сестра эмо-боя Сэма. Я направилась к ней, а Борис пошел за выпивкой.

– Здравствуйте, нас с вами, кажется, знакомили, но было очень шумно, меня зовут Марина, а вы Варвара, не так ли? – спросила я.

– Так ли, – высокомерно ответила юная особа. У нее были длинные ноги, эпатажно выкрашенные волосы и белый спортивный костюм Bosco. Варвара была довольно миловидной девушкой, со свойственным возрасту максимализмом и злоупотреблением косметикой.

Подошел Борис, накинул на меня плед, дал мне в руки бокал с вином и обратился к Варваре:

– Ну что, пельмешек, скучаешь или не скучаешь?

– Борь, а мне вина ты принести не догадался? – спросила Варвара довольно наглым тоном.

– Пельмешек, а отец с матерью разрешат? – спросил Борис.

Я понимала, что Боря провоцирует подростка. Учитывая уже известный мне факт, что Варвара была по-детски влюблена в Борю, ничем хорошим это закончиться не могло.

– Борь, принеси, пожалуйста, еще бокал. Варвара, вы любите итальянские вина? – решила я уладить надвигающийся конфликт.

– Люблю, – буркнула Варвара.

– Пельмешек, ты что-то не в настроении, тебя никто не обижал? – спросил Боря, внимательно посмотрев на племянницу.

– Да просто тухловато тут, скучно, – ответил ребенок.

– Ну, это не страшно, это мы тебе исправим, – ответил Борис и, потрепав Варвару по голове, отправился за вином.

– Боренька, и котлету Люсину, плиз, нет, две! – ерным тоном сообщила я ему вслед.

– Да-да, обрез я уже зарядил, – ответил Боб.

– Варя, а какая обычно у таких веселий программа, вы ведь, наверное, в курсе? – спросила я в повисшей тишине.

– Да какая программа! Скоро петь начнут, завтра отец с дедом и дядь-Пашиными на рыбалку попрутся с утра, в общем, фигня одна, – ответила Варвара.

– У меня есть план, но мне нужна ваша помощь! Давайте завладеем алкогольными припасами, наберем себе самого глумливого народу и поиграем в «корову» – это когда без слов нужно объяснить загаданное, знаете? – спросила я.

– А прикольно? – недоверчиво спросила Варя.

– По опыту – турбо-мега – шизодолбанически прикольно! Главное, зануд не брать в команду. Человек шесть нам хватит за глаза, трое уже есть – я, вы и Борис. Если вы знаете, на кого еще тут можно положиться, – обещаю, больше скучно не будет! – сообщила я.

– Так, надо подумать, давайте дядю Пашу Когана возьмем – он ржачный, ну и Королевых – это наши соседи по даче, – оживилась Варя.

Было решено назначить местом для буйства теплую бильярдную на первом этаже. Королевы оказались очень симпатичной парой возраста Скаличей, а Павел Коган победил всех в изворотливости и мастерстве пантомимы. Борис оказался вполне раскованным актером, Варвара хохотала, и через час от ее угрюмости не осталось и следа.

– Марин, а сигаретку дашь, только маме не пали? – попросила она меня шепотом и на «ты».

– Ну, не нудеть же мне тебе о вреде курения?! Только давай договоримся – первый и последний раз! Я ненавижу, когда стреляют сигареты. Если куришь – имей свои, – сообщила я Варе, незаметно протягивая ей пачку.

– Да я так, иногда. Еще не решила, курить или нет, – стушевалась Варя.

– Иди решай, – усмехнулась я.

Варя на секунду задумалась и ответила:

– Ладно, что-то расхотелось, потом, может, покурю.

Я согласно кивнула, понимая, как хотелось Варе быть чуть взрослее.