Нахохотавшись, мы снова вышли на улицу, где уже слышалось нестройное хоровое пение и горел высокий костер. К нам подошел Федор:

– А где вы все были? – спросил он у Когана.

– А нас Мариша обучила новой игре, так мы так наржались, что животы болят, ты бы видел, как Борис тарантулом был, – хохоча, ответил Павел.

Я уселась поближе к костру, рядом со мной тут же плюхнулась Варвара. Борис присел у наших ног, чтобы спросить:

– Девочки, принимаю заказы на вкусненькое или тепленькое!

– Мне соку! – выпалила Варя.

– Боб, а мне абсентику и пледик потолще, клиент созрел, – сказала я.

– Хорошо, любимая, я бесстрашный, будет тебе абсентик, – ответил улыбающийся Борис и пошел в сторону дома.

– Борька тебя любит, – сказала Варвара каким-то очень двояким тоном.

– Да, – просто ответила я.

– А ты его? – по-детски спросила Варя.

– И я его, – ответила я чуть тише, чем хотела бы.

– Я бы тоже так хотела, только вот одни идиоты вокруг, мне вообще никто не нравится, – деланно сообщила Варя.

– Это временно! Вон, какая ты красотка, еще устанешь выбирать, – ответила я занудным голосом.

Боря вернулся, неся кресло и пакет, и сообщил, что собирается обустроить нам уютный уголок алкоголика. На пеньке были расставлены бутылки и рюмки, мне был выдан плед, а Варе – апельсины, конфеты и сок, Борис расположился в кресле между нами.

Мы болтали о всякой ерунде, я рассказывала Варваре о театре DOC, о фильмах, которые снимал мой друг Юрик, о путешествующих сейчас где-то в Кении Гоге и Магоге, по которым ужасно скучала. Варвара слушала с отрытым ртом и, улучив перерыв в рассказе, заметила:

– Борька, тебе с ней нереально повезло!

– Я в курсе, мой юный пельмень! – весело ответил Боря и покосился на меня.

– Борис, твои родственники целый день пытаются заставить меня краснеть, – улыбаясь и подмигивая Варваре, ответила я.

– Марусенька, тебе не о чем беспокоиться, их жалкие попытки не способны вызвать на твоем личике даже легкого румянца, тебя просто нереально смутить! – заметил Боря.

– Ну, в общем да! Русая коса, красная морда, глазки в пол – это не ко мне, – деланно вздыхая, ответила я.

– Видишь ли, Варь, эта женщина когда-нибудь разлучит меня с моим собственным мозгом, – улыбаясь, сообщил Боб Варваре.

– Марин, а как ты это сделаешь? – заинтересованно вопросила Варя.

– Рецепт проверенный, Варь. Я «проделаю ему в голове дырочку, выем мозг чайной ложечкой, а отверстие заткну любовной запиской», – сообщила я.

– А-а-а-а, я не могу, – захохотала Варвара.

– Ай, молодца! И всего-то рюмочка абсента, – глядя на меня, сообщил Борис.

К нам подошла немного усталая Люська.

– Ну как вы тут?

– Люсек, садись, попей с нами, – велел Борис, уступая Люсе кресло.

– Некогда мне рассиживаться, надо спальные места подготовить, подумать, как всех разместить? – спросила Люся.

– Мы с Федькой все обсудили! Мелких положим у Сэма, мы с Марусей у меня, Королевы пойдут к себе и Когана захватят, Василь Степаныч в гостевой – в общем, не парься, все продумано.

– Вот вы умные с Федькой, а кто будет постели готовить?! Все, пошла все устрою, сидите уже, – Люська ни на минуту не выпускала штурвала из рук.

– Ма, я помогу, – откликнулась Варя и пошла вслед за Люськой.

– Бо, какие же они все у тебя хорошие! – совершенно искренне сказала я.

– Да, это правда, – ответил Боря.

Через пару минуток к нам вернулась Варвара и с подозрительно хитрым видом произнесла:

– Ну что, поищем таланты?

– Пельмень, ты лучшее изделие из теста с фаршем! – отозвался Боря, а я подозрительно вопросила:

– Вазап, товарищи?

– Маруся, мужайся! Все идут петь в караоке! – ответил веселый Борин басок.

– О нет! Боб, ты мог бы больше курить! Пить! Ну играть в казино, на худой конец! Но только не это! – заверещала я, понимая, что идеальных мужчин все же не бывает, и судорожно соображая, где у меня находится тонкая грань между любовью и глухотой. Дело в том, что я панически ненавидела полупьяные нестройные орева с усилением голоса и отсутствием слуха. Вспомнились посиделки с Ольгой и Петровым у него дома, когда Петруша, сильно наевшись, подключил караоке и завыл что-то военное, а я завыла в ответ: «А-а-а! Петров! Сука, пой в огурец! Ну зачем тебе микрофон!»