В государстве установилось спокойствие, моё королевство теперь с Хассанией - друзья навек, бумагу об этом из рук в руки, в красивом тубусе с печатью торжественно вручил Главный визирь, летающий на самом высоком небе от счастья, ведь с утра его голове очень грозило стремление отделиться от туловища за недоделанную ночью работу, а сейчас всё не так!... Все изменники из числа своих надёжно запечатаны в каменные кельи, принц Легорет сидит отдельно и долго придётся бегать дипкурьерам в Иллирию и обратно, чтобы судьи смогли разобрать степень его вины и размер выкупа, необходимого, чтобы замазать политический скандал. После этого принцу въезд сюда будет закрыт... А отношения с Иллирией долго придётся отмывать...

Дома" арестованных пока что запечатаны, их жёны и дети по закону изгнаны прочь и найдут приют у родственников, если те решатся пустить отверженных... У дверей домов поставлена и сменяется стража, уже завтра начнётся подсчёт добра, которое пойдёт в казну Великого султана и кто знает, не найдётся ли там чего-нибудь малозначимого, но способного украсить жизнь простого и скромного визиря, не жалеющего своей жизни на благо Великого. А славный спаситель Мроган Ящерица награждается Желтой Лентой с изображением Единого Бога и орденом с пятью алмазами!

И поднимались золотые сосуды с дорогими сладкими винами, льющимися во славу Великого Султана и он лично представил трудовому коллективу славных помощников нового сотрудника - Ламарджика, сына Гяуза, уже оказавшего неоценимую помощь в поиске неверных, посягнувших на жизнь самого дорогого для них хассана! И визири пили понемножку, не пьянея, чтобы не развязались языки и молча, про себя, возносили хвалу Богу Единому за то, что в своё время не согласились участвовать в заговоре, не позарились на посулы и обещания соблазнителей и сохранили себе жизнь и положение... Правда, совесть в виде страха покусывала их за то, что и доносить на предлагающих сладкую жизнь они тоже не побежали и дураку понятно, что падишах это прекрасно понял...

А в качестве развлечения была гостям представлена подаренная мною зрительная труба, через которую с восклицаниями: "Не может быть!" на чистейшем хассанском языке, они видели муэдзина, забравшегося на вершину минарета для совершения молитвы и как дети рвали игрушку друг у друга из рук ...

Дневник Кайтара

Первая попытка была неудачна... Пустыня всосала нас в свой поганый сухой рот , пожевала немного и презрительно выплюнула...

Пишу уже дома, восстанавливая по буквам те каракули, которые удалось натыкать непишущей костью на грязной коже. Бумага там рвётся как трухлявый лист с куста после зимы, а стоит её пару раз сложить и развернуть, ломается по сгибам. Ветер мгновенно пересушивает всё, и даже её, сухую, неживую стремится превратить в то, что любит больше всего на свете. В песок! Пыль! Порошок!

Ветер в этой метности и бог, и падишах, и дьявол, он единая сила, властвующая в каждой точке пространства и нет такого слова в языках народов, чтобы определить необъятность этой власти. Свет с неба помогает ему, конечно, прогревая и раскаляя всё, что достанет, но даже, если бы в Пустыне царствовала ночь, Ветер всё равно перемалывал бы с одинаковым рвением камни, минералы, кости и трупы, стволы сухого кустарника, короче... всё!

Страшно смотреть на хассанов, пытающихся на границе мёртвого царства поддерживать жизнь слабыми и беспомощными руками. Они не строят постоянных домов, чтобы иметь возможность в любой момент отбежать и переждать гнев стихии. Они украшают гребни барханов, стремящихся поглотить их места для жизни, для этого втыкают частоколом жесткие ветки типа карачая и саксаула и песок осыпается, ударяясь о немудрёное сито, постепенно засыпая его и делая бархан ещё выше, а значит, опаснее.

Я так и не понял, зачем нужно было вообще лезть в эту пустыню? Ведь, как только Мроган избежал гибели, вместе с моими ребятами, как только привез нашему королю мир на несколько лет, то тут же попёрся на Юг, нисколько не сомневаясь в успехе! Может, башка закружилась от собственного величия? Ведь каким героем наш кларон свалился из Хассании в своём обгаженном и местами порванном парадном костюме, с орденом, сверкающим алмазами и рулоном бумаг, которые он потащил к королю, успев только переодеться и поцеловать жену! Герой страны!

Мир народам! Земля - крестьянам! А с ним и бывший воришка в таком халате, что наши девушки побледнели... Как это он ухитрился пролезть в Дверь с таким огромным тюрбаном на голове? Теперь у нас в качестве информатора советника по охране границ - правая рука главного визиря, министра, значит! Штирлиц застрелился бы от зависти! Король при всех чуть не целовал великого Ящерицу, все дипломаты получили ленты и ордена, а мои мо"лодцы - звание мэтров. За то, что одну метку в тюрьме просидели, в холодке! Теперь, вот, проблема, что с ними делать, если в звании мэтра они должны командовать сотнями? У нас всего три сотни, одна из которых - женская!

Короче, так всё было хорошо! Полный триумф! Начали улыбаться бывшие рабы, для которых, пока тепло, разбили палаточный лагерь! Чего ему надо? Главный враг сидит в тюрьме на чужбине! Башни строятся потихоньку, ну, так и спешить некуда!... Город строится, до уборки урожая далеко, мужики все здесь. Дороги строятся, хассаны по камню в день носят, но ведь работают! Весь мир вокруг этого типа кружится...

Нет, мало ему! Вдруг сорвался с места, где-то вычитал, что ближе к осени в пустыню лучше вообще не соваться, шторма, торнадо, а лето, дескать, скоро кончится... И Принца как-то уговорил, хотя, чего уж там, Верт за возможность летать готов свой дворец отдать. Ну, взяли еды, попёрлись. До перекрёстка через Дверь, потом на крыльях. Сначала через Джургуф, а потом перелетая вдоль линии скучной дороги и поселений, размер которых всё уменьшался, а домики с каждым днём становились всё беднее, пока желтый камень в домах не сменился саманом и кибитками... Этот посёлок был последним, дальше, за линией невысоких холмов лежит пустыня. Настоящая безжалостная песчаная пустыня, о которой приходилось только читать в детстве. И название - не выговоришь, что-то типа Нув-Кин-Нут, Мишка сказал, означает "Чёрная страна"...