Совсем другие чувства Виктор Викторович испытывал по отношению к Игнату, помощнику Ковригина. Это был умный, обаятельный человек с великолепно развитым чувством юмора, общение с которым доставляло удовольствие, но Ковригин постоянно задвигал его на вторые роли. Даже когда Виктор Викторович занял высший пост в государстве и хотел назначить Архангельского на какую-нибудь подобающую его данным должность, Ковригин с постным видом настоятельно отсоветовал ему делать это.

Иногда, в редкие свободные минуты, премьер вспоминал прошлое, и каждый раз к нему приходила мысль - а реально ли то, что с ним произошло? Как сын заводского мастера мог стать главным человеком в огромной стране? Неужели его вывели на недостижимый уровень эти удивительные люди? Но нет, они сами не раз говорили ему, что такой взлет предначертан ему судьбой, а они лишь иногда направляют его в правильную сторону.

Познакомился Виктор Викторович с "иезуитом", как он до сих пор называл про себя Ковригина, во время преддипломной практики. Свел их руководитель диплома, ставший через много лет мэром второй столицы и его начальником, давшим подчиненному старт к высшим должностям. Когда остались наедине, "иезуит" без тени улыбки на лице напророчил ему блестящее будущее и дал несколько весьма дельных советов по написанию дипломной работы. А чтобы он впредь не сомневался в словах собеседника, тот расписал его будущее примерно на год вперед. Хоть все сбылось вплоть до мелочей, все равно у Виктора Викторовича надолго затаились сомнения. Но когда он, годы спустя, отработав уже длительное время в Австрии и Швейцарии, получил доступ ко многим закрытым прежде для него документам, то узнал, что после университета его ждало распределение в одну из районных прокуратур Кировской области, и лишь вмешательство кого-то из Ленинградского управления КГБ изменило его судьбу. Виктор Викторович копнул глубже, но не нашел никаких следов более раннего интереса этого ведомства к его персоне. А ведь обычно КГБ подбирало себе будущих работников еще на младших курсах.

Анализируя потом пройденный путь, он понял, что без той коррекции его судьбы, как и без некоторых других, малозаметных на первый взгляд, но оказывающих существенное влияние на его дальнейшую карьеру, он вряд ли стал бы тем, кем стал.

Еще во время первой встречи у Виктора Викторовича появилось подозрение, что "иезуит" с известными ему одному целями пытается сформировать его мировоззрение по какому-то созданному им шаблону, но потом понял, что это было бы слишком просто. Тем более что иногда тот надолго, на целые годы исчезал, не давая о себе знать, и он двигался по жизненному пути по собственному разумению, не получая подсказок со стороны. А когда появлялся снова, Виктор Викторович всякий раз изумлялся его ничуть не изменившейся внешности. Будто время застыло для "иезуита". Он давал советы по жизненно важным вопросам и снова надолго терялся в неизвестности. Достигнув определенных высот, Виктор Викторович как-то, используя служебное положение, попытался разыскать его, но потерпел обескураживающую неудачу и с тех пор ни разу больше не пытался этого сделать.

Совсем по-другому относился он к Архангельскому. Нечастые встречи с этим человеком, которого Виктор Викторович прозвал "агентом 07" за внешнее сходство с актером Шоном Коннори, хоть как-то компенсировали неприятный осадок, остающийся после общения с "иезуитом". Именно от него будущий премьер узнал много такого, что, расскажи то же самое кто-нибудь другой, он принял бы эти невероятные сведения за розыгрыш. Но Игнат Корнеевич всегда приводил такие неоспоримые доказательства и подсказывал, в каких секретных папках можно найти подтверждение его словам, что будущего премьера покинули всякие сомнения.

Когда Игнат Корнеевич сказал, что Виктор Викторович находится в выгодном положении по сравнению со всеми другими людьми, потому что не поддается гипнотическому внушению, он снова воспользовался служебным положением и проконсультировался у видных врачей-гипнологов. Оказалось, что Архангельский, как всегда, сказал правду.

Долгие годы Виктор Викторович не понимал, что нужно от него этим странным людям. Будучи прагматиком до мозга костей, он предполагал, что за всем хорошим, что они сделали для него, обязательно последует требование о какой-то ответной услуге. Но время шло, Виктор Викторович стал занимать все более высокие посты, во многом благодаря своевременно полученным советам, а помощь так и продолжала оставаться бескорыстной. И только взойдя на вершину власти и проведя там несколько лет, он узнал, для чего "иезуит" опекал его так долго. Виктор Викторович был настолько удивлен отсутствием корыстных мотивов, что даже неприязнь, которую он питал к этому человеку, слегка ослабла.

Оказалось, что все эти годы "иезуит" вынашивал планы создания секретной службы, способной эффективно бороться с пособниками врага рода человеческого. К этому времени Виктор Викторович был уже неплохо знаком с проблемой, и не счел идею шизофреническим бредом. Кроме информации, полученной от Ковригина и Архангельского, кое-что по этому вопросу ему стало известно, когда он непродолжительное время возглавлял службу безопасности страны. Разумеется, он отвергал мистические толкования странных и непонятных явлений, стараясь найти каждому из них логическое объяснение. Когда же такового не находилось, Виктор Викторович считал, что наука просто не достигла еще нужного уровня.

Идею "иезуита" Виктор Викторович обдумывал очень долго. Нет, он был вовсе не против создания еще одной спецслужбы, к тому же небесполезной. Деньги, запрошенные Ковригиным для ее организации, на первый взгляд казались огромными, но Виктор Викторович понимал, что в масштабах государства это совсем немного, а по сравнению с теми средствами, что ежедневно разворовываются алчными чиновниками - и вовсе копейки. Но он привык рассматривать каждую проблему с нескольких точек зрения, пытаясь извлечь из ее решения дополнительные выгоды, не предусмотренные даже самим автором идеи.

Когда он впервые познакомился с Архангельским, ему было чуть за двадцать, а Игнату Корнеевичу чуть за тридцать. Прошли годы, Виктору Викторовичу перевалило за пятьдесят, и выглядел он хоть и моложаво, но соответственно своему возрасту. А Игнат Корнеевич - все на те же "чуть за тридцать". Это было неправильно, несправедливо по отношению к Виктору Викторовичу, и ему в голову пришла одна идея. Он вспомнил не такие уж давние события, связанные с недоброй памяти олигархом Робертом Сидориным, и приказал поднять то старое дело. Память не подвела его. Действительно, одна из лабораторий Сидорина разрабатывала проблему продления жизни, и даже, по словам научного руководителя, кандидата наук Геннадия Чеботарева, была уже близка к успеху. Но олигарх оказался предусмотрителен, и его арест запустил программу уничтожения всех наработок лаборатории вплоть до результатов анализов и образцов тканей подопытных долгожителей.