– Вроде ты уже ушел? – спросил Алекс, глядя на того в упор.

Девочка разочарованно вздохнула.

– Мне нужно срочно переговорить с магом, – с апломбом заявил поэт.

– Зачем? – поинтересовался юноша, все еще не пуская их в номер.

– Это не твое дело! – вспыхнул поэт. – Я буду говорить только с Тусетом!

– Тогда иди отсюда, – Алекс схватил девочку за руку и втащил в комнату, явно намереваясь закрыть дверь.

– Постой! – остановил его милетец. – Я знаю, почему на нас вчера напали! Но скажу только жрецу!

– И я знаю, – зевнув, отозвался охранник. – Изза папирусов, которые принес вчера ночью… один человек.

На поэта стало жалко смотреть. Он вдруг резко осунулся, широкие плечи опали, в глазах мелькнула безнадежность.

– Алекс, дай, пожалуйста, мне поговорить с магом.

– Заходи, – поколебавшись, кивнул тот. – Только он спит.

– Я подожду, – заверил ободренный Треплос.

– Почему ты в таком виде? – шепотом спросил Алекс. – От когото прячешься?

Поэт кивнул.

– Когда я вышел из гостиницы, меня схватили налетчики, – начал он свой рассказ. – Они думали, что я слуга Тусета, и под угрозой смерти велели выкрасть те самые папирусы.

– Они так и сказали "папирусы"? – уточнил юноша.

– Нет, – покачал головой Треплос. – Ночью я должен выбросить в окно деревянный футляр. Тот, что принесли вчера.

– Это уже лучше, – пробормотал Алекс. – Пойду будить Тусета.

Жрец проснулся сразу. Сев на кровати, он потребовал воду для умывания и только потом заметил в комнате незнакомую женщину.

– Кто это? – сурово спросил он у Алекса. – Почему она в моей комнате? Ты привел шлюху?

Губы юноши чуть скривились в намеке на улыбку.

– Это Треплос и у него к вам важный разговор, мудрец.

Тусет пригляделся. Женщина сорвала с головы ярко – каштановый парик, и старик узнал милетского поэта.

– Надеюсь, дело действительно важное, – проговорил он, подставляя сложенные лодочкой ладони под струю воды.

– Речь идет о вашей жизни, господин маг, – почтительно проговорил Треплос.

– Даже так! – вскинул брови жрец. – Тогда это серьезно. Подожди, пока я умоюсь.

Чистый и посвежевший старик уселся в кресло, жестом указав юноше на табурет. Тот присел напротив и тихо сказал, опустив глаза:

– Мне бы хотелось поговорить наедине, господин маг.

Жрец приказал слугам выйти на галерею. При этом он заметил, что губы Айри презрительно скривились, а Алекс сохранил свою обычную невозмутимость.

Едва за ними закрылась дверь, поэт быстро заговорил:

– Уважаемый маг, я случайно оказался хранителем страшной тайны, которую собираюсь рассказать только вам! Я знаю, почему налетчики пытались вас ограбить! Все дело в документах, которые передали сегодня ночью!

"Примерно так я предполагал", – с тревогой подумал жрец и спросил:

– Откуда ты знаешь?

– Меня пытались заставить их выкрасть, – ответил юноша. – Они хотели снять с меня кожу заживо, если я откажусь. Это страшные люди. Беспощадные убийцы, которые ни перед чем не остановятся.

– Как же ты спасся и почему пришел ко мне?

– Они сели обедать и перестали смотреть за мной, – объяснил Треплос. – Воспользовавшись этим, я перелез через стену и скрылся. Они пытались меня догнать. Я спрятался в публичном доме "Ночные звездочки". Там женщины дали мне эту одежду и помогли накрасить лицо, чтобы меня никто не узнал.

Он умолк.

– Ты не ответил, почему пришел ко мне? – напомнил Тусет.

– Как честный человек, я не мог не предупредить тебя о страшной опасности, – преданно глядя ему в глаза, ответил юноша. – Мы же вместе плыли на корабле, терпели трудности и лишения морского путешествия…

Жрец усмехнулся.

– И мне очень нравится твоя служанка, – торопливо добавил поэт. – Если ты позволишь, я хотел бы взять ее в жены.

Старик потер рукой подбородок.

– Нидос сейчас слишком опасное место для всех нас. Мы едем в Келлуан.

– Господин! – Треплос встал и поклонился. – Возьми меня с собой.

Жрец даже растерялся, услышав столь необычную просьбу.

– Ты так её любишь? – спросил он первое, что пришло на ум.