– Да! – пылко вскричал поэт и уже тише добавил. – Они меня убьют, если поймают. Сдерут кожу с живого и закопают в соль.

Тусет понимающе улыбнулся: "Ты просто хочешь отсюда смыться".

– Но мне не нужно так много слуг, – сказал он. – Да и что ты можешь делать?

– Я могу быть твоим охранником! – предложил Треплос.

– У меня уже есть Алекс.

– Только прикажи, и я докажу, что он ничего не стоит! Я знаю борьбу, кулачный бой и умею обращаться с мечом!

Жрец усмехнулся и велел позвать слуг.

– Алекс, – громко сказал он. – Этот юноша хочет быть моим охранником и говорит, что легко справится с тобой.

– Я первый борец Милеты! – вскричал он, стаскивая платье через голову. Оставшись в одной набедренной повязке, он заиграл мускулами.

Алекс молчал, с тихой грустью глядя на эту демонстрацию.

– Что скажешь? – спросил у него Тусет.

– А что говорить? – пожал тот плечами. – Ты сам, мудрец, предложил мне стать твоим телохранителем. Если считаешь, что я недостоин, пусть им будет Треплос.

– Я хочу узнать, кто из вас лучше, – важно проговорил жрец. – Боритесь.

– Не умею, – пожал плечами Алекс. – Я не борец. Я воин.

– Тогда докажи это! – вскричал поэт и бросился на молодого человека.

Через миг многострадальная голова поэта с гулким треском ударилась о пустой сундук. Обозленный юноша вскочил и, вытянув вперед длинные руки, попытался схватить противника.

Тусет заметил, как Алекс метнулся в сторону, перехватывая его за кисть и выворачивая самым неестественным образом. Поэт взвыл и, согнувшись, стал быстро перебирать ногами, торопясь за движением противника. Тот, спокойно держа его руку, подвел юношу к сундуку и заставил сесть.

– Достаточно, мудрец? – спросил он у жреца, выворачивая сустав и пресекая очередную попытку Треплоса встать.

– Хватит, – кивнул тот. – Отпусти его.

Юноша поднялся, потирая руку и злобно глядя на охранника.

– Мне очень жаль, – развел руками Тусет. – Но ты оказался недостаточно хорош.

– Господин маг! – поэт побледнел. – Если я останусь здесь, то умру жестокой и страшной смертью. Умоляю, помоги мне уехать из города.

– Ничего не могу сделать, – покачал головой жрец. – Попробуй попросить у Алекса немного серебра, чтобы сесть на корабль.

Убитый этими словами юноша, ни на кого не глядя, поднял с пола платье и направился к двери, провожаемый злорадными взглядами Айри.

– Мудрец, – разорвал наступившую тишину голос Алекса. – Пусть он задержится.

Треплос вздрогнул и с надеждой взглянул на охранника.

– Зачем? – нахмурился Тусет.

– Я тоже хочу поговорить с тобой наедине, – сказал юноша.

– Подождите за дверью, – велел Айри и поэту заинтересовавшийся жрец.

Алекс подошел к столу, только в отличие от поэта садиться он не стал.

– Я так понимаю, что вся эта суета связана с теми… папирусами, которые передал вам писец Менхотеп, – полувопросительно, полуутвердительно сказал юноша. – Эти документы так важны для вас?

Тусет задумался, и чуть поколебавшись, ответил:

– Да.

– Я не знаю, что там написано, – проговорил Алекс. – И не хочу знать. Но поскольку я служу вам, позвольте коечто сказать.

– Говори, – разрешил старик.

– Вы должны спрятать эти листки так, чтобы ни я, ни Айри не знали, где они лежат.

– Зачем? – удивился Тусет.

– Если я правильно понял, они нужны очень…, – юноша замолчал, видимо, подбирая подходящее слово. – Знатным людям. Я и Айри можем попасть к ним в руки, нас, наверняка, будут пытать. Опытный палач может заставить говорить любого. Поэтому будет лучше для всех, если мы будем знать о них как можно меньше.

– Я понимаю, – кивнул Тусет, удивляясь тому спокойствию, с каким произнес эти слова Алекс.

– И еще хочу предложить вам коечто, – продолжил охранник. – Бандиты не знают, что ищут. Им известно только о папирусах в футляре. А если заменить их?

– Как это? – не понял жрец.

– Я думаю, вы, мудрец, сумеете составить и написать такой текст, – чуть усмехнувшись, разъяснил Алекс. – Который обманет не только неграмотных налетчиков, но и их хозяев.