"Анукрис! – испуганно подумала молодая женщина. – Люди могут подумать, что она чужестранка, и просто растерзают её! Но может так будет даже лучше?"

Мерисид вдруг почувствовала страшное головокружение. Она села на корточки и закрыла глаза.

"Чужачка умрет, и он станет только мой", – сердце колотилось, готовое выскочить из груди. Перед глазами встало улыбающееся лицо Анукрис, которое через миг сменили огромные, мертвые глаза Нефернут.

Женщина, покачиваясь, встала.

– Я должна идти, господин Моотфу, – глухо сказала она.

– Ты не станешь дожидаться господина Небраа? – удивился старший мождей.

– Я очень скоро вернусь, – пообещала танцовщица.

Не помня себя, она протиснулась сквозь все более увеличивавшуюся толпу, заметив в руках людей палки и ножи. Не оглядываясь, Мерисид зашла за угол, и без сил прислонилась к стене.

– Бедная, бедная Нефернут, – пробормотала женщина сквозь стиснутые зубы, и тут из глаз её потоком хлынули долгожданные слезы.

Не прекращая реветь, танцовщица сползла вниз по стене.

Анукрис спустилась в свою комнату. Выгнав чрезмерно любопытную служанку, быстро надела под платье трусики. Воткнула в парик длинную бронзовую заколку, и придав лицу выражение легкого недовольства, отправилась на кухню.

Во дворике у печки хлопотала кухарка, переворачивая на противне румяные пирожки с курагой. Кроме пива Небраа обожал сладкое. Рядом сидела служанка, вставшая при её появлении.

– Госпожа, – поклонились женщины.

Анукрис величественно кивнула.

– Самхия, – обратилась она к девушке. – Принеси мне маленькую корзиночку и циновку. Я хочу посидеть в саду.

– Да, госпожа.

– А ты, Иясшем, заверни мне парочку пирогов, – продолжала она отдавать распоряжения.

Прибежала служанка. Взяв у девушки корзинку, Анукрис сама отправилась в кладовую. То и дело оглядываясь на раскрытую дверь, наполнила бурдюк вином, завернула в тряпку две горсти сушеных фиников, отыскала в старой корзине веревку, обломок ножа и сунула все это на самое дно.

– Вот, госпожа, – кухарка протянула ей завернутые в листья пироги.

– Спасибо, добрая Иясшем, – поблагодарила хозяйка.

Она прошла весь сад, остановилась у ограды и велела служанке расстелить циновку в тени низкой раскидистой яблони.

– Можешь идти, – отпустила она девушку. – Я тут подремлю маленько.

– Но здесь скоро будет солнце и мухи, – проговорила Самхия. – Я принесу опахало и буду оберегать ваш сон.

– Не нужно, – отмахнулась Анукрис, чувствуя подступающее раздражение. – Я хочу побыть одна. Иди отсюда!

– Извините, госпожа, – служанка отошла, пятясь. – Понимаю, госпожа. Ухожу.

Молодая хозяйка едва дождалась, пока надоедливая девица скроется за деревьями. Сняла парик и повесила его на ветку. После свадьбы Небраа настоял на том, чтобы она носила чужие волосы, а свои подстригла. И теперь на голове Анукрис торчал безобразный ежик, за исключением трех длинный прядей. Девушка быстро закрутила их в пучок и закрепила заколкой. Выбралась из тесного платья, оставшись в бюстгальтере и трусиках, подошла к ограде. Привязала веревку к стволу яблони и перебросила ее через стену.

"Совсем как когдато в Нидосе", – с ностальгией подумала она и быстро оказалась наверху. С той стороны веревка не доставала до земли примерно на локоть.

Анукрис просто спрыгнула, едва не выронив корзинку, и огляделась. Пустынная тропинка шла между зарослей камыша и оградой. Отряхнувшись, девушка направилась в сторону Лаума.

– Далеко собралась? – раздался рядом знакомый голос.

Она ойкнула и резко обернулась.

Даже не бледный, а какойто зеленый Алекс встал изза невысокого куста. На животе и на руке белели повязки с красными пятнами.

– Ты ранен?! – вскричала девушка, бросившись к нему.

– Немножко, – он вскинул руку и поморщился. – Бандитский нож.

– Я думала, ты дальше, – пробормотала девушка, остановившись.

– Вот поэтому я здесь, – чуть улыбнулся парень. – Где Мерисид?

– Убежала в дом Тусета, – ответила Анукрис.

– Это хорошо, – кивнул юноша, без сил опускаясь на землю. – Вино принесла?

– Да, вот, – она протянула корзинку.