Шрифт:
Помощник старшего писца вытаращил глаза.
– Шестьдесят дебенов золота в такой халупе?
– Да, – подтвердил жрец и решил немного покривить душой. – Я не знаю, почему Алекс его туда спрятал. Но, как ты думаешь, можно наткнуться на него случайно? А здесь видно, как его выволакивали.
– Но зачем?
– Потому что в каморке его невозможно открыть полностью. Стена мешает. Смотри, они даже сломали кровать, но все равно не смогли быстро вытащить все оттуда.
Не слушая его, Карахафр зашел в каморку и потребовал у застывшего статуей слуги факел. На глинобитной стене четко выделялась глубокая царапина от края крышки.
– Выходит, они знали, где и что искать, – вынужденно признал он. – Но почему тогда Алекс заранее все не подготовил, а ждал сообщников?
– Давайте вернемся в дом, – вместо ответа предложил хозяин.
Вновь усевшись за стол, где понятливые слуги уже поставили кувшин с пивом и блюдо лепешек. Тусет вспомнил слова Верховного жреца о том, что седаку можно доверять, и решил рискнуть.
Наполняя бокал гостя, он тихо сказал:
– Потому что Алекс не убивал слуг и не грабил меня.
– Но Ренекау…
Второй пророк вскинул руку, призывая собеседника к молчанию. Помощник писца закрыл рот.
– Сумасшедшему ни к чему золото. Так?
Карахафр кивнул.
Тусет налил ему еще пива.
– Значит, это не только убийство, но и ограбление?
Собеседник вновь кивнул, гадая, к чему мудрец задает эти вопросы?
– Ты много повидал в жизни, Карахафр, – жрец перешел на "ты". Помощник писца, изрядно принявший "на грудь", не возражал.
– Как ты думаешь, вор ограничится половиной, если можно взять все?
– Нет, – ни секунды не раздумывая, ответил собеседник.
– Тогда, будь добр, сходи во двор и прикажи слугам принести сундук сюда.
– Зачем?
– Увидишь, – пьяно мотнул головой старик.
– А может не надо?
– Надо, Карахафр. Надо.
Седак развел руками. Жрец посмотрел ему вслед и увидел, что комната почемуто начинает качаться, словно каюта на корабле Нарона. Из глубины хмельного сознания черным дельфином вынырнуло: "Кажется, я сейчас усну". Держась за стенку, он доковылял до угла и, сунув два пальца в глубину пьяной глотки, выблевал пиво с пережеванной лепешкой. Вытер лицо полой рубахи. Полегчало.
Вернулся за стол как раз тогда, когда в дверях появился Карахафр с факелом и двое слуг, пыхтя протискивавших сундук в широкую дверь главного зала.
– Ставьте сюда! – бодро распорядился Тусет, указывая на место возле ярко горевшего светильника. – И идите.
Оставшись вдвоем с седаком, они перевернули сундук на бок.
– Дай кинжал? – попросил жрец у сгоравшего от любопытства Карахафра.
Без труда отыскав нужные клепки, он с третьей попытки поддел их ножом. Чтото щелкнуло. Тусет осторожно приподнял тонкую панель.
– Тайник! – охнул гость.
Хозяин вытащил свернутую ткань и развернул её. Пляшущий свет горящего в бронзовой чаше древесного угля, отразился в золотых и серебряных нитях.
– Понял?
– "Дыхание богов", – осипшим и удивительно трезвым голосом проговорил Карахафр.
– Про тайник знали только я и Алекс, – сказал Тусет.
Ошеломленный помощник старшего писца сел на низкую скамеечку возле маленького столика.
Жрец закрыл тайник и один развернул сундук, бросив внутрь скомканную материю.
– Но… Ренекау? – прорезался голос у гостя. – Она же всем сказала, что твоих убил Алекс!
Тусет хрипло рассмеялся.
– Стояла на крыльце, кричала на весь Абидос. Это со смертельной раной в груди! Дождалась мождеев, назвала убийцу, не сказав, как это случилось, и куда он делся. А потом умерла. Не правда ли очень вовремя?
Карахафр стащил с головы парик и вытер выступивший пот, хотя в зале уже царила вечерняя прохлада.
– Ты говоришь опасные вещи, мудрец.
– Каждого из нас боги ставят в такие условия, когда мы должны говорить и делать опасные вещи, – Тусет сверлил гостя пронзительным взглядом. – Я все сказал. Теперь иди и выполни свой долг. Найди убийц моей Нефернут. Если ты мужчина.
Гость встал, поправил парик, кинжал и пошел к выходу. У самых дверей его нагнал хриплый смех старика. Карахафр резко обернулся, опасаясь, что второй пророк тронулся умом.
– Что с тобой?
Черты лица Тусета расплывались в сумраке.