– Алекса здесь не было, когда пришли убийцы.

– Почему?

– Иначе мы бы уже скормили их тела крокодилам, – в хриплом голосе второго пророка звучала такая убежденность, что Карахафр не решился спорить и тихо вышел во двор. В его голове вихрем метался целый клубок противоречивых и взаимоисключающих друг друга мыслей.

– Решила навестить перед смертью, – промычал Александр, не размыкая губ. – Посмотреть, как будет умирать тот, кому ты дала новую жизнь. О которой я тебя, кстати, совсем не просил.

– Кажется, ты мне грубишь, Алекс? – Асиона удивленно вскинула аккуратные черные бровки.

– Только констатирую факт, – юноше все же удалось разорвать скреплявшие губы горячечную пленку. Собственный голос показался ему какимто потусторонним, словно не живым.

Богиня фыркнула и еще сильнее замахала перед его носом маленькой ножкой в блестящей золотой сандалии.

– Ты выздоравливаешь, – сказала она насмешливо.

– Ага, – превратившийся в полено язык больно царапал щеки и нёбо. – Щаззз.

– Почему ты мне не веришь? – нахмурившись, спросила Асиона. – Разве я когданибудь тебя обманывала?

Покопавшись в памяти, Александр вынужденно пробормотал:

– Кажется, никогда. Прости.

– Опять "прости"! – богинядевочка вскинула очи горе и нарочито скучным голосом проговорила. – Все силы твоего организма мобилизованы лекарством и сейчас направлены на ликвидацию повреждений. Вот поэтому тебе так плохо.

От этих слов юноша почувствовал себя чуть бодрее.

– Когда мы виделись в последний раз, ты сказала, что не сможешь больше мне помогать, – напомнил Алекс, облизнув потрескавшиеся губы. – Ты на меня больше не сердишься? За свою сказку?

Он попытался улыбнуться.

– Я говорила, что не смогу помогать тебе в море, – строго напомнила богинядевочка и вдруг крикнула. – Но ты всетаки выплыл к этому острову! А знаешь, чего мне это стоило?! Хейердал недоделанный! (Тур Хейердал – известный норвежский археолог, путешественник и писатель. Прославился морскими путешествиями на копиях древних судов.)

Александр даже икнул от неожиданности.

– Да! Да! – Асиона вскочила со своего воздушного кресла. – Я…

Она вновь села, скрестив руки на груди и надув губы, уставилась кудато поверх его головы.

– Значит, моя встреча с Энохсетом твоих… рук дело? – спросил Алекс, придя в себя от неожиданности.

– Моих, – буркнула богиня.

– А Айри, Тусет с дикарями? – юноша повернулся, чтобы улечься поудобнее, и скрипнул зубами от боли.

– Здесь я ни причем, – заверила Асиона и, предвидя новые вопросы, добавила. – Ты знаешь, что нам запрещено вмешиваться в судьбы людей этого мира.

– Но в мою ты вмешиваешься, – усмехнулся Алекс.

– У тебя плохо с памятью? – скорчила она ехидную рожицу. – Не рановато для склероза?

– Чем придираться, лучше бы напомнила, – проворчал юноша. – У меня так болит голова, что я имя свое скоро забуду.

– Ладно, – богиня выпрямила спину и сложила руки на коленях, сразу став похожей на примерную ученицу. – Ты не принадлежишь полностью этому миру. Вот почему Создатель терпит мою помощь тебе. Вспомнил?

– Чтото такое было, – неопределенно промычал Александр. – Но почему ты решила прийти именно сейчас, когда я чуть живой лежу в этом сарае?

– Не смей называть мой храм сараем! – собеседница вскочила и гневно топнула ногой.

– Как твой? – еще сильнее удивился юноша. – Ты же Асиона!

– Это в Тонго я Асиона, – кричала богинядевочка. – А в Келлуане – Баст. Показать?

И её лицо вновь стало превращаться в кошачью мордочку.

– Не надо! – из последних сил вскричал Алекс, про себя подумав, что кошкоголовый кошмар слишком напоминает белую горячку в описании соседа Колюшка, когда тот в очередной раз клятвенно обещал завязать с алкоголем.

Довольная произведенным впечатлением, собеседница села и стала болтать ногами.

– Если приглядеться, очень даже красивый храм, – решил польстить ей Александр. – Не то, что в Тонго.

– Келлуане забавный народ, – усмехнулась Асиона. – Только они слишком много думают о смерти, а в Тонго думают о жизни. Вот почему там строят крепости и замки, а здесь храмы и гробницы. Хотя и там и тут полно всяких тайных ходов.