Тяжело опираясь на посох, жрец встал, подошел к сундуку и откинул крышку. Он был уверен, что сверху лежит аккуратно сложенный льняной платок. Так и есть! Нефернут позаботилась о чистом белье. Тусет вытер слезы и повязал платок на шею, как делают многие старики с больными глазами.

Стражники сидели за столом в главном зале и о чемто перешептывались. Заметив его, мождеи встали.

– Ктонибудь из вас был здесь… когда это случилось? – спросил жрец, часто моргая.

Высокие, сильные мужчины смущенно переглянулись.

– Нет, господин, – проговорил тот, что посмуглее. – Мы дежурили на том конце города и ничего не видели. Только вчера утром господин Моотфу отправил нас сюда и велел сторожить дом.

– Старший мождей? – уточнил Тусет.

– Да, господин, – подтвердил стражник. – Мудрейший Сетиер попросил его об этом.

– Вам лучше обратиться к соседям, мудрец, – проговорил второй, деликатно прикрыв рукой рот. От него несло густым запахом кислого пива, лука и чеснока. – Их слуги услышали крик и позвали мождеев.

– Я так и сделаю, – согласился жрец. – А вы уберитесь здесь. Скоро придет мой брат и жрецчтец, нехорошо, если они увидят эту помойку.

Он кивнул на гору фруктовых косточек, кожуры и кувшин с отбитым горлышком.

– Сейчас, господин, – засуетился тот, что посмуглее, и стал сметать мусор в подол юбки.

Тусет покачал головой и вышел в сад, где сразу заметил новую крышу беседки, клумбы с красивыми цветами, которых не было раньше. "Она меня ждала", – с привычной болью подумал старик, шаркая сандалиями по выложенной кирпичом дорожке. Впереди показалось черное пятно, похожее на след ноги. Очевидно, здесь тоже ктото погиб. Тусет встрепенулся. Как же так? Неужели все слуги умерли молча? Что за наваждение на них напало? Он развернулся и, семеня, заспешил к воротам.

Калитка отворилась, едва жрец успел стукнуть по ней кончиком посоха. Старый привратник, кланяясь, приглашал его войти.

– Господин Караубис на службе, а госпожа дома.

Пока жрец неторопливо шел к дому, гораздо более просторному и богатому чем его собственный, ктото из слуг уже успел предупредить хозяйку о нечаянном госте.

Толстая, высокая женщина выплыла из дверей, словно корабль из бухты, распространяя вокруг устойчивый запах дешевых благовоний.

– Мудрейший Тусет, – она сделала попытку поклониться, узкое, старинного покроя платье с глубоким вырезом угрожающе затрещало. – Как я рада вашему визиту! Мы с мужем скорбим о постигшем вас горе.

Женщина выпрямилась и попыталась выжать слезу из густо накрашенных глаз.

– Прошу, пройдемте в беседку, я прикажу подать пиво. Мы вас не ждали, поэтому извините за неподобающее угощение.

– Не стоит беспокоиться, госпожа Хатанук, – покачал головой жрец. – Я пришел пригласить вас на поминки по моей дорогой Нефернут через два дня.

– О! Разумеется, мы придем, – пообещала за себя и супруга соседка. – Я слышала, ваш брат отдал ей свою гробницу?

– Да, – кивнул Тусет. – Это очень благородно с его стороны.

Женщина поджала огненнокрасные губы и величественно кивнула черным париком из мелко завитой бараньей шерсти.

– Вы сразу поместите саркофаг в гробницу или отправите в паломничество? – вежливо расспрашивала хозяйка, ненавязчиво направляя гостя в сад.

– Сам я очень занят, – вздохнул жрец. – Но если бы отыскались подходящие, внушающие доверие сопровождающие, то конечно было бы замечательно отвезти мумию Нефернут поклониться святыням Амошкела или в храм Осирса в Нехене.

Тусет уже знал, зачем соседка завела этот разговор, и что она скажет.

– Мой брат давно сопровождает погребальные ладьи по священным местам, – проговорила она, указав на скамеечку. – Уверяю вас, он знает все, что нужно, и я могу поручиться за его порядочность.

Келлуане считали, что посещать храмы и приносить жертвы богам могут не только живые люди, но и мумии, или даже цииры. Они верили, что в этом случае душа легче преодолеет препятствия на пути к Полям Блаженных и суд Осирса. Многие богачи указывали в завещаниях обязательное требование к наследникам: отправить свою мумию в посмертное паломничество. Существовали профессионалы, за определенную плату отвозившие саркофаги с их содержимым к святым местам и совершавшие все необходимые обряды.

Брат соседки давно зарабатывал этим на жизнь, а сестра, породственному, не забывала подкидывать ему богатых клиентов.

– Пусть зайдет ко мне, – попросил Тусет, и посмотрев в рыхлое, густо накрашенное лицо, сказал. – Я хотел бы поговорить с вашими слугами, уважаемая Хатанук.

– О чем? – встрепенулась женщина.

– Мне сказали, что именно они первыми пришли в мой дом, когда это случилось?

– Да, да! – живо подтвердила соседка. – Ваша служанка так кричала! Я тоже её слышала, но не успела одеться, и пришла, когда у ворот уже собрался народ. Ужасно! Ужасно!