Она всплеснула полными руками, обдав жреца острым запахом пота. Потом нахмурилась.

– Но о чем вы хотите с ними говорить?

– Я хочу точно знать, где умерли мои слуги – ответил второй пророк.

– Зачем?

– Чтобы помочь их душам, в этих местах надо провести специальные обряды очищения, – чуть понизив голос, объяснил Тусет.

Делая вид, что верит ему, соседка важно кивает головой и начинает оглядываться в поисках слуг.

Бросив возиться с цветами, подошел садовник, стряхивая землю с больших, почерневших ладоней.

– Да, господин, – кивнул он удивительно маленькой головой. – Ваша служанка так кричала, что, наверное, в храме Сета было слышно. Мы с Туламом выбежали на улицу. А она все кричит!

– Погоди! – остановил его жрец. – А до того, как она кричала, ты ничего не слышал?

– Нет, господин, – садовник развел руками. – Я в дальнем конце сада работал. Вы лучше нашу кухарку спросите. Она как раз гуся жарила.

Тусет вопросительно посмотрел на монументальную хозяйку.

– За ней послать прямо сейчас? – та свела на переносице густые начерненные брови.

– Попозже, – сказал Тусет и обратился к садовнику. – Продолжай.

Тот смущенно кашлянул.

– Ну, значит, подбежали мы к воротам, а калитка то открыта! Я сразу подумал, что дело нечисто. Заглянул и увидел старика Минту. Он лежал около своей каморки, а вокруг кровь. На крыльце сидела Ренекау, тоже вся в крови.

Слуга вытер нос тыльной стороной ладони.

– Она, как увидела нас, и давай кричать: "Чужак Алекс всех убил! Чужак Алекс всех убил!"

Садовника передернуло.

– Мы к ней бросились, помогли зайти в дом, уложили на циновку в зале.

Он виновато посмотрел на гостя хозяйки.

– Там же и госпожа Нефернут лежала. Мертвая уже.

– Где? – быстро спросила Хатанук. – В каком месте зала?

– Так у выхода в коридор! – ответил слуга.

– Ренекау чтонибудь еще сказала про Алекса? – поинтересовался Тусет.

– Кричала, что он сошел с ума и стал всех убивать.

– А еще? – настойчиво допытывался жрец. – Не сказала, куда он побежал? Не кричала, что его надо ловить? Ну, вспомни?

– Нет, господин, – замотал кукольной головкой садовник. – Велела звать мождеев, а про Алекса больше не сказала ничего.

– Как она выглядела? – заметив недоумение слуги, Тусет пояснил. – Куда её ранили? Вы что её не перевязали?

– В грудь, господин мудрец, – растерянно пробормотал слуга. – У нее всё платье было в крови. Но мы её не трогали. Она не велела. Я послал Тулама за мождеями, а сам пошел в сад, узнать, что с остальными слугами. Гебареф, садовник ваш, лежал возле новой клумбы, а старая Мермуут на кухонном дворе у опрокинутой печки.

Он вздохнул.

"Как могла громко кричать раненая в грудь женщина? И почему она не дала себя перевязать?" – мысленно спросил у себя жрец, уже зная ответ.

– Ты не видел гденибудь большого сундука с раскидистым деревом на крышке? – поинтересовался он.

– Не заметил, господин, – виновато развел руками садовник. – Какойто пустой сундук лежал у каморки привратника. – Но что на нем нарисовано, не помню.

– А когда ты нашел госпожу Нефернут, на ней были драгоценности?

– Да, мудрец, – кивнул собеседник. – Красивый серебряный браслет с бабочкой и золотое ожерелье. Но мы ничего не брали. Клянусь Сетом!

Помявшись, он добавил:

– Я еще специально показал их мождеям. Чтобы потом не говорили, будто мы чтото взяли в твоем доме.

– Я не сомневаюсь в вашей честности, – заверил его жрец и поинтересовался: – Долго пришлось ждать мождеев?

– Нет, господин, – покачал головой мужчина. – Они пришли очень быстро. Тулам встретил их на улице недалеко от нашего дома. Они как раз шли к каналу.

– А ты, случайно, не знаешь их имен? – поинтересовался жрец. – Хочу отблагодарить за помощь.

– Нет, господин, – развел руками слуга. – Я редко выхожу из дома. Спроси у господина Моотфу.

– Обязательно, – пообещал Тусет и чуть кивнул лысой головой: – Спасибо тебе, что не оставил моих слуг.

Потом, обратившись к внимательно следившей за разговором хозяйке, попросил:

– Нельзя ли мне переговорить с вашей кухаркой.

– Позови, – кивнула женщина тремя подбородками.