Сына одной из соседских служанок посадили на забор, следить за каналом в ожидании появления синего корабля из Города мертвых.

Когдато кладбища Абидоса располагались только на противоположном берегу Лаума. Но с течением времени охранять гробницы и поддерживать их в порядке становилось все труднее. Приходилось нанимать все новых и новых сторожей, а это требовало от храмов дополнительных затрат. После гражданской войны жрецы приняли решение об устройстве новых мест захоронения ближе к городу. Но мастерские бальзамировщиков никто переносить не захотел. С тех пор тела знатных и уважаемых людей сначала везли в Город мертвых, потом возвращали обратно.

Слуги заканчивали расставлять столы в обеденном зале, когда в дом заявился довольный и чуть пьяненький Небраа.

– Ты хорошо поработала, Мерисид!

– Это все госпожа, – скромно потупила взор старшая служанка, застывшая с охапкой свежих цветов.

– Без тебя у неё ничего не получается, – уверенно заявил хозяин и только потом обратился к побледневшей от злости супруге. – Нам окажет честь сам мудрейший Сетиер! Прикажи подать лучшую посуду…

Он собрался высказать еще какието распоряжения, но тут раздался звонкий мальчишеский голос.

– Корабль плывет!

– Я пойду встречу их на берегу, – засуетился супруг.

Анукрис плюнула ему вслед и заторопилась в обеденный зал, где заканчивались последние приготовления.

Низкая барка с двенадцатью гребцами застыла у маленького причала возле усадьбы Небраа. На улицах толпился любопытствующий народ. Но церемонию не начинали. Протрезвевший от волнения Небраа уговаривал бальзамировщиков подождать еще немного. Те указывали на заходящее солнце и ругались.

Раздвигая плечами носильщиков любопытных, изза угла неторопливо выплыли носилки первого пророка храма Сета.

Счастливый хозяин приказал слугам принять канат и подтянуть судно к берегу. С барки упал широкий трап.

Под пение гимнов восемь носильщиков вынесли деревянный, ярко расписанный гроб, который чуть раскачивался, подвешенный на тонких ремнях к двум шестам, украшенным золотом и серебром. Издалека казалось, что саркофаг плывет над землей.

Небраа опустился на колени, выказывая соответствующие почести мумии Нефернут, чья душа готовилась к загробному путешествию на Поля Блаженных в светлое царство Осирса.

По усыпанной цветами и пальмовыми ветками дорожке гроб торжественно внесли в широко распахнутые ворота, так же украшенные зелеными ветвями.

Сам первый пророк прочитал полагавшуюся в таких случаях молитву и сказал прочувственную речь о несчастной женщине, ставшей жертвой злобного колдуна. В толпе зрителей послышались горестные всхлипывания и сморкание. Скромно уступивший ему свое место жрецчтец не мог не восхититься ораторским талантом начальника.

Расчувствовавшийся Небраа пригласил жрецов и бальзамировщиков в обеденный зал. Мастера расселись за низкими столиками, а служителей Сета хозяева разместили на самом почетном месте. И тут Анукрис вновь пришлось до дна испить чашу унижения. Жрецы разговаривали только с младшим писцом, подчеркнуто её игнорируя. Сетиер хвалил еду и напитки, даже не глядя на хозяйку дома. Небраа угодливо хихикал, не забывая подливать гостям вина и пива и командовать служанками.

Бальзамировщики неторопливо и обстоятельно насыщались, не обращая внимания на жрецов. Мужчины разного возраста в одинаковых белых юбках с узкими передниками в синюю полоску и обилием амулетов непринужденно переговаривались. Их старший, с перекинутой через плечо леопардовой шкурой, потягивал вино, слушая соседа, и не спускал с Анукрис любопытных глаз. Молодую женщину это раздражало, хотелось скорчить гримасу или обругать. Она отвернулась и сделала вид, будто очень внимательно слушает полупьяную речь супруга. Тот клялся в своей преданности "мудрейшему Сетиеру" и храму Сета, хвалился набожностью и благочестием.

Вдруг молодой женщине очень захотелось испортить ему настроение.

– Мой муж собрался отправить мумию дорогой Нефернут в паломничество.

Небраа чуть не поперхнулся, а первый пророк взглянул на неё с таким видом, словно заговорил табурет.

Порядком поддатый жрецчтец громогласно одобрил подобное желание.

– Благородный поступок, достойный прославления. Если добрая Нефернут не смогла помолиться святыням великих богов при жизни, пусть сделает это хотя бы после смерти.

– Ты очень щедр, уважаемый, – одобрительно покачал головой первый пророк, вновь повернувшись к хозяйке бритым затылком.

– Я… ну я, – заблеял младший писец, потом гордо выпрямился, насколько это позволило выпитое вино и пиво, надул щеки и решительно кивнул. – Нефернут была мне как сестра. Я для неё ничего не пожалею!

– За это надо выпить! – громко произнес жрецчтец.

Слуги по знаку хозяйки наполнили кубки гостей.

После этого тоста бальзамировщики стали собираться. Хозяева вышли их проводить за ворота. Небраа уже не держался на ногах. С одной стороны его поддерживала улыбавшаяся Мерисид, с другой – хмурая супруга. Вслед за ними ушли и жрецы, а слуги еще долго наводили порядок в захламленном зале.