Она приоткрыла рот. Затем развернулась к Рэту.

– Скажи им «нет». Скажи, что они не должны это делать. Скажи…

– Это его выбор, Марисса.

– Это его убьет!

– Марисса, – произнес Буч, – Узнать о себе стоит риска.

Она развернулась к нему, в ее взгляде горела ярость. Последовала пауза. Затем Марисса влепила ему пощечину.

– Это за то, что ты не заботишься о себе.

Без передышки она снова ударила – очередной отзвук от потолка.

– А это за то, что не сказал, что вы тут затеяли.

Боль вспыхнула в его щеке, пробрав до самого сердца.

– Парни, вы не оставите нас на минутку? – тихо сказал он, не сводя глаз с бледного лица девушки.

Когда братья исчезли, Буч попытался взять ее за руки, но Марисса отпрянула, обхватив себя.

– Марисса… это единственный выход для нас, какой я вижу.

– Выход из чего?

– Есть шанс, что я могу стать тем, в ком ты нуждаешься…

– В ком нуждаюсь? Я нуждаюсь в тебе, таком, какой ты есть! Я нуждаюсь в тебе живом!

– Это меня не убьет.

– Ах да, ты ведь раньше уже не раз это делал и знаешь наверняка? О, как я рада за тебя…

– Я должен сделать это.

– Не нужно…

– Марисса, – рассердился он, – Хочешь побывать в моей шкуре? Хочешь примерить на себя мысль, что ты меня любишь, а мне приходится быть с кем-то еще, питаться на стороне, в то время как ты ничего не можешь с этим поделать, и так месяц за месяцем, год за годом? Хочешь подумать, каково это – знать, что ты умрешь первой и оставишь меня одного? Хочешь быть второсортным жителем в мире, в котором живу я?

– Ты хочешь сказать, что лучше умереть, чем просто быть со мной?

– Я же сказал тебе: это не…

– А что дальше? Думаешь, я не могу логически проследить дальнейшее? Если ты обнаружишь, что у тебя есть предок-вампир, хочешь сказать, ты не попытаешься совершить нечто еще более несуразное?

– Я слишком сильно люблю тебя…

– Проклятье! Если бы любил, то не стал бы делать ничего этого. Если бы любил… – Голос Мариссы надломился, – Если бы…

Ее глаза наполнились слезами, и она нервным жестом закрыла руками лицо и задрожала. Затряслась всем телом.

– Детка… все будет нормально.

Слава богу, она все же позволила себя обнять.

– Детка…

– Как я зла на тебя, – сказала она, уткнувшись ему в грудь, – Ты высокомерный, горделивый болван, который разбивает мое сердце.

– Я мужчина, который хочет позаботиться о своей женщине.

– Я это и сказала… чертов болван. И ты обещал: никакой больше опеки без моего ведома.

– Ладно, сожалею, просто я хотел рассказать, когда все закончится. Я вверил Ви свою жизнь, это правда. Но не собираюсь отказываться от нее ради всего этого.

Он приподнял лицо девушки и большим пальцем смахнул слезы.

– Просто я думаю о будущем. Мне тридцать семь, я много пил и курил за свою жизнь. Возможно, лет через десять я буду мертв. Кому знать?

– Но если ты умрешь сейчас, я упущу целое десятилетие. Я хочу провести эти годы с тобой.

– А мне нужны века. Эры. И я хочу, чтобы ты больше не пила кровь… Ривенджа.

Она закрыла глаза и покачала головой.

– Я ж говорила, в этом нет никакой романтики…

– С твоей стороны. Но можешь ли ты поклясться, что он тебя не хочет?

Когда она не ответила, он кивнул.

– Так я и думал. Я не виню его, но мне это не нравится. Хотя… черт! Возможно, ты должна быть с кем-нибудь вроде него, с кем-нибудь твоего уровня.

– Буч, меня больше не волнует глимерия. Та жизнь закрыта для меня, и – знаешь что? Так куда лучше. По правде говоря, я должна благодарить Хаверса, что он вынудил меня стать независимой. Он оказал мне огромнейшую услугу.

– Что ж, это верно, но – без обид: я до сих пор хочу надрать ему задницу.

Буч обнял Мариссу крепче, она вздохнула.

– Что они будут делать, если в тебе окажется кровь нашей расы?

– Давай обсудим это после.

– Нет, – Она отпихнула его, – Не смей ничего от меня скрывать. Хочешь сделать это для нас? Тогда я имею право голоса, черт возьми. И мы обсудим это сейчас же.

Он взъерошил волосы, собираясь с духом.

– Если оно так, они попытаются запустить превращение.