Осторожно приподняв голову, он посмотрел на то, что раньше служило уютной каморкой для маленькой семьи. Теперь, когда Общество лессеров заняло этот дом, комната представляла собой четыре стены, выцветший ковер и обвисшие занавески.

Ван зашел в комнату из светлой, пустой кухни – и замер.

– Ты проснулся. Господи, я уж думал, не придется ли мне рыть яму на заднем дворе.

Мистер Икс слегка кашлянул.

– Принеси мой ноутбук.

Когда Ван принес, мистер Икс заставил себя подняться и прислонился спиной к стене. С рабочего стола Windows ХР он зашел в папку «Мои документы» и открыл файл, названный «Заметки по операциям». Он выбрал папку «Июль» и просмотрел записи девятимесячной давности. Каждодневные, с того дня, когда он впервые был назначен форлессером. Когда еще всем интересовался.

Разыскивая нужные данные, он ощущал присутствие Вана.

– У нас появилась новая цель, у тебя и меня, – рассеянно проронил мистер Икс.

– Да?

– Тот человек, которого мы видели этим вечером. Нам нужно его найти.

Икс остановился на заметках от семнадцатого числа, но они не дали ему искомой информации.

– Мы должны найти человека и захватить его. Найти и… захватить.

Парень должен умереть, чтобы просчет мистера Икса не стал фактом и Омега никогда не узнал, что братья не убили его троянского коня.

Однако устранение человека должен совершить не он. После вечерней разборки мистер Икс решил вывести себя из зоны риска. Он не мог позволить себе еще одну серьезную травму.

Июль… июль… или другой месяц, но он был готов поклясться, что именно тем летом коп, похожий на этого человека, появлялся в Колдуэллской академии боевых искусств, прежней штаб-квартире Общества… ах… вот.

Сохранение отчетности так полезно… Как и то, что он тогда настоял на своем праве взглянуть на жетон полицейского.

– Его зовут Брайан О’Нил, – наконец заговорил мистер Икс, – Полицейский значок – восемь, пять, два. Раньше жил по адресу Корнвелл-апартментс, но, скорей всего, переехал. Родился в бостонском родильном доме, Бостон, штат Массачусетс, родители – какие-то мистер Эдвард и миссис Одель О’Нил.

Мистер Икс взглянул на Вана и слегка улыбнулся.

– Держу пари, что его родня все еще в Бостоне.

Дождь капал налицо Буча. Он что, на улице? Похоже, что так.

Боже… не иначе он вырубился после какой-то гулянки или типа того. Потому что лежал сейчас на спине, в голове все путалось, а желание открыть глаза казалось невыполнимым.

Наверное, лучше просто полежать здесь и подождать. И даже вздремнуть…

Но – вот же черт! – этот дождь… Вода щекотала щеки и скатывалась по шее. Он поднял руку, чтобы прикрыть лицо.

– Он возвращается.

Чей это глубокий голос? Ви… Ви – это его сосед? Или кто-то еще. Сосед… Ему очень нравится Ви.

– Буч?

А теперь женщина. Очень напуганная женщина.

– Буч, ты меня слышишь?

Ох, он ведь знает ее. Она… любовь всей его жизни… Марисса.

Буч лениво открыл глаза, но не мог провести границу между реальностью и бредом. Пока не увидел лица женщины.

Марисса склонилась над ним, его голова лежала у нее на коленях. Это ее слезы падали на его лицо. А Ви… Ви находился рядом с ней, сидя на корточках, его губы превратились в тонко натянутую линию посреди бородки.

Буч хотел заговорить, но что-то во рту мешало. Он попытался выплюнуть это, на помощь пришла Марисса.

– Нет, еще рано, – сказал Ви, – Я думаю, нужно еще пару раз.

Пару раз – чего?

Вдруг Буч услышал, как кто-то барабанит ногами.

Он приподнял голову и удивленно обнаружил, что это он сам. Ботинки прыгали вверх и вниз, и Буч наблюдал, как спазмы овладевают его ногами. Он начал сопротивляться, но приступ таки одолел его, проникая в бедра и туловище, заставляя размахивать руками, колотиться спиной об пол.

Он терпел и терпел эту волну, стараясь остаться в сознании, пока это не оказалось невозможным.

Очнувшись, он ощутил головокружение.

– Последний раз быстро закончилось, – сказала Марисса, приглаживая его черные волосы, – Буч, ты слышишь меня?

Он кивнул и попытался поднять руку. Но ноги вдруг опять заплясали, как у Фреда Астора.

Еще три путешествия через аттракцион приступов, и из его рта убрали ремень. Пытаясь заговорить, Буч понял, насколько он пьян. Мозг отказывался повиноваться. Буч чувствовал себя пьяным в стельку. Только… стоп: он не припоминает, что пил скотч.