Пока Фриц ходил наверх за Мариссой, Буч ждал в библиотеке и размышлял о том, какой все-таки славный старикан этот догген. Как он обрадовался новому заданию. Хотя и довольно странному.

Когда в помещение ворвался запах океана, тело Буча незамедлительно отреагировало. Он повернулся, поправляя пиджак.

Боже, она такая красивая в этом бирюзовом платье.

– Привет, детка.

– Привет, Буч, – Голос Мариссы прозвучал совсем тихо, дрожащей рукой она пригладила волосы, – Ты замечательно… выглядишь.

– Да, со мной все в порядке.

Благодаря исцеляющим пассам Ви.

Последовала долгая тишина.

– Ты не против, если я поприветствую тебя как положено? – проговорил Буч.

Она кивнула, он подошел и взял ее руку. Нагнулся и поцеловал тыльную сторону ладони, показавшейся на ощупь холодной, как лед. Она нервничает? Или заболела?

Он нахмурился.

– Марисса, присядем на минутку, перед тем как идти на обед?

– Давай.

Он подвел девушку к затянутому шелком дивану и заметил, что Марисса слегка пошатнулась, подбирая юбки и усаживаясь рядом с ним.

Буч повернул к себе ее голову.

– Побеседуй со мной.

Она не заговорила тотчас, и он продолжил:

– Марисса… у тебя что-то на уме, да?

Снова неловкая тишина.

– Я не хочу, чтобы ты сражался вместе с Братством.

Вот оно что.

– Марисса, прошлой ночью все произошло неожиданно. Я и не дрался. Правда.

– Но Ви сказал, что, если ты не будешь против, они тебя используют.

Ого. Вот так новости. Насколько он знал, прошлой ночью его просто проверяли на преданность, а не вводили в строй на регулярной основе.

– Послушай, последние месяцы братья держали меня в стороне от стычек. Я не собираюсь втягиваться в борьбу с лессерами. Это не моя война.

Ее напряжение спало.

– Мне просто невыносима мысль, что ты пострадаешь, как в прошлый раз.

– Не волнуйся. Братья занимаются своим делом, и оно не имеет ко мне ни малейшего отношения.

Он заправил ей за ухо прядь волос.

– Хочешь еще что-нибудь сказать?

– У меня есть вопрос.

– Спрашивай о чем угодно.

– Я не знаю, где ты живешь.

– Здесь. Я живу здесь.

Видя ее растерянность, он кивнул в сторону распахнутых дверей библиотеки.

– Через двор, в доме привратника. Вместе с Ви.

– А… где ты провел прошлую ночь?

– Именно там. И никуда не выходил.

Марисса нахмурилась.

– У тебя есть другие женщины? – выпалила она.

Как будто какая-нибудь могла с ней сравниться!

– Нет! Почему ты спрашиваешь?

– Мы не спали вместе, а ты мужчина с очевидными… потребностями. Даже сейчас твое тело изменилось, затвердело, увеличилось.

Черт. А он ведь пытался скрыть свою эрекцию, правда пытался.

– Марисса…

– Естественно, тебе периодически нужна разрядка. Твое тело страшаюхцее.

Звучит не обнадеживающе…

– Что?

– Сильное и могучее. Достойное войти в женщину.

Буч закрыл глаза, думая, что Мистер Достойный теперь и вправду воспрянул неспроста.

– Марисса, у меня нет никого, кроме тебя. Никого. Как это вообще возможно?

– Мужчины моего вида могут иметь нескольких женщин. Не знаю, как люди…

– Я не такой. Не могу даже представить себя с другой женщиной. А ты, например, можешь увидеть себя с кем-то еще?

Когда она замешкалась, холод пронзил его позвоночник, пробегая от копчика до затылка. И пока он бесился, она теребила свои дорогостоящие юбки. Черт, она даже покраснела.

– Я не хочу быть с кем-либо еще, – сказала она.

– Чего ты недоговариваешь, Марисса?

– Есть кое-кто, с кем я… общаюсь.

Мозг Буча взорвался, словно в сером веществе распались все нервные связи.

– В каком смысле «общаешься»?

– Между нами ничего нет, Буч. Клянусь. Он просто друг, но он мужчина, поэтому я и рассказываю тебе, – Она положила руку ему на лицо, – Ты единственный, кого я хочу.

Глядя в серьезные глаза Мариссы, Буч не мог усомниться в правдивости ее слов. Но, черт, чувствовал он себя так, словно его огрели палкой. Нелепо, паршиво и… о боже… невозможно перенести общение Мариссы с кем-то еще…

– Хорошо, – сказал он, – Я хочу быть для тебя особенным. Единственным.