литаризма», замечает Луман, и заключен такой механизм в многообразии

источников коммуникации. Отныне каждый может оказаться одновремен-

но в множестве коммуникативных аудиторий, что было невозможно преж-

де. Свобода сообщающего открывается и в том, что он всегда может рас-

считывать на потенциальный позитивный ответ, даже если актуальная

коммуникация завершается негативным ответом.

В целом именно новые средства коммуникации обусловили в но-

вейшее время тенденцию к переходу обществ от иерархического к гете-

рархическому порядку. Если основания социального порядка – управлен-

ческая структура, организационная дисциплина – опираются на иерархи-

ческий принцип, то средства распространения коммуникации, считает

Луман, делегитимируют их, создавая альтернативные формы: «В иерар-

хиях достаточно наблюдать или воздействовать на вершину, рассчиты-

вая, что она способна решить проблему. Гетерархии опираются на сете-

вые контакты, дискриминирующие те, которые установлены на ме-

170

стах».318 Начиная с 18-го века в Европе, иерархии постепенно утрачива-

ют контроль над содержательной комплексностью средств коммуникации

и оказываются вынужденными примириться с принципиально гетерархи-

чески коммуницирующим обществом. Это разрушило семантические

структуры, в которых общество воспроизводит смысл. Переизбыток ин-

формации, продуцирующий пустые повторения, ведет к пустым усилиям.

Гарантии стабильности, действенные в гетерархическом обществе, совме-

стимы с существованием средств коммуникации, но не могут находиться в

их плоскости .

В целом массмедиа как средства распространения при всей их «де-

мографической» эффективности и способности воздействовать на коллек-

тивный менталитет не в состоянии, по мнению Лумана, решить свою ос-

новную задачу: селективно мотивировать социально релевантное пове-

дение индивидов. Безусловно, организованная система массмедиа меняет

индивидуальные мировоззренческие и деятельностные установки и таким

образом задает условия, с которыми должны считаться все социальные

подсистемы. Но Луман подчеркивает, что воздействие на индивида по-

средством телевидения, радио или прессы, вопреки распространенному

мнению, не заходит так далеко, чтобы производить массовые, гомоген-

ные, типовые представления. Даже обволакивая информацией, эти мас-

смедиа не уменьшают, а увеличивают степени свободы, с которой инди-

вид имеет возможность реагировать на зачастую противоположные ком-

муникационные предложения: при их избытке он принужден чаще отвер-

гать их, чем при их недостатке.

В этих условиях, считает Луман, оказывается необходимой селек-

ция: «Нечто проявляется как информация, если оно селектируется в ка-

честве различения. Это предполагает наличие схемы сравнения, которая

функционирует как условие возможности информации, но не передается

с ней, и таким образом не может контролироваться ее реципиентом».319

Среди примеров подобных предпосылок коммуникации Луман выделяет

следующее: сообщение должно представать как новое или отклоняющее-

ся, чтобы вообще быть замеченным. Это не исключает монотонных повто-

318 Там же. С. 312.

319 Luhmann N. Die Gesellschaft der Gesellschaft. Frankfurt, 1997. С. 89.

171

рений (футбол, катастрофы, криминальные новости), а предполагает их.

Другой принцип отбора – конфликт. Подобные предпосылки, связанные с

дисконтинуальностью, действуют на общество дестабилизирующе и сти-

мулируют рост требований, сводящихся к «защите от» и «участию в из-

менениях», т.е. страхов и претензий одновременно.

Тем не менее порог селективности, который неизбежно поднимается

с интенсификацией коммуникации и усилением мощи массмедиа, препят-

ствует возникновению надежных механизмов реализации спонтанных и

некоординированных массовых коммуникаций при растущей системной

дифференциации: информация в них может быть произвольно отклонена, и передающая система не способна узнать об этом. Массмедиа не создают