стоял молодой охотник, о котором на время все забыли. Но, если рассеянность судьи еще можно было как-то оправдать сильным волнением, охватившим его в эти минуты, оста¬ валось непонятным, почему сам юноша не хотел напом^ нить о своей ране. Войдя в зал, он машинально снял шап¬ ку, открыв темные волосы, не менее пышные и блестящие, чем даже локоны Элизабет. Трудно представить себе, на¬ сколько преображал его такой на первый взгляд пустяк, как грубо сшитая лисья шапка. Если лицо молодого охот¬ ника привлекало твердостью и мужеством, то очертания его лба и головы дышали благородством. Несмотря на бед¬ ную одежду, он держался так, словно окружавшая его об¬ становка, считавшаяся в этих местах верхом роскоши, не только была ему привычна, но и вызывала у него некото¬ рое пренебрежение. Рука, державшая шапку, легко опиралась на крышку небольшого фортепьяно Элизабет, и в этом жесте не было ни деревенской неуклюжести, ни вульгарной развязности. Пальцы изящно касались инструмента, словно им это было не в новинку. Другой вытянутой рукой он судорожно сжи¬ мал ствол своего ружья, опираясь на него. Он, видимо, не замечал своей несколько вызывающей позы, так как был, казалось, охвачен чувством куда более глубоким, чем про¬ стое любопытство. Это лицо в сочетании с непритязатель¬ ным костюмом так резко отличалось от оживленной груп¬ пы, окружавшей хозяина дома в другом конце большого зала, что Элизабет продолжала смотреть на него удивленно и недоумевающе. Незнакомец обводил зал медленным взглядом, и брови его все больше сдвигались. Его глаза то вспыхивали гневом, то омрачались непонятной печалыо. Затем он снял руку с фортепьяно и склонил на нее голову, скрыв от взора Элизабет свои выразительные, говорившие о столь многом черты. — Дорогой отец, — сказала она, — мы совсем забыли о благородном джентльмене (Элизабет чувствовала, что не может назвать его иначе), ожидающем нашей помощи, к которому мы обязаны отнестись с самой сердечной заботой и вниманием. При этих словах глаза всех присутствующих обрати¬ лись туда, куда смотрела Элизабет, и молодой охотник, гор¬ до откинув голову, сказал: — Моя рана совсем не опасна, и, если не ошибаюсь, су¬ дья Темпл послал за врачом, едва мы подъехали к дому. 512

— Разумеется, — ответил Мармадьюк. — Я не забыл, мой друг, для чего пригласил вас сюда и чем вам обязан. — Ага! — не без злорадства воскликнул Ричард. — На¬ верное, ты обязан этому парню оленем, которого ты убил, братец Дьюк. Ах, Мармадыок, Мармадьюк! Что за сказку ты нам рассказал про своего оленя! Вот вам за него два доллара, молодой человек, а судья Темпл по справедливо¬ сти должен будет оплатить докторский счет. За свою по¬ мощь я с вас ничего не возьму, но она от этого хуже не станет. Ну, Дьюк, не огорчайся: если ты и промазал по олеию, зато тебе удалось подстрелить этого молодца сквозь сосну. Признаю себя побитым: такого выстрела я за всю свою жизнь не сделал. — И будем надеяться, не сделаешь и впредь, —ответил судья. — Не дай тебе бог испытать то, что испытал я после него. Но вам нечего опасаться, мой юный друг, — раз вы так легко двигаете рукой, значит, рана не может быть очень серьезной. — Не ухудшай дела, Дьюк, притворяясь, будто ты что- то понимаешь в хирургии, — прервал его мистер Джонс, презрительно махнув рукой. — Эту науку можно изучить только на практике. Как тебе известно, мой дед был вра¬ чом, но в твоих жилах нет ни капли докторской крови. А эти дарования передаются по наследству. Все мои род¬ ственники с отцовской стороны разбирались в медицине. Вот, например, мой дядя, которого убили под Брэндивай¬ ном: он умер легче всех в полку, а почему? Потому что знал, как перестать дышать. Очень немногие обладают подобным умением. — Я ничуть не сомневаюсь, Дик, — заметил судья, от¬ вечая улыбкой на веселую улыбку, которая, словно против воли, озарила лицо незнакомца, — что твои родственники до тонкости постигли искусство расставания с жизнью. Ричарда эти слова нимало не смутили, и, заложив руки в карманы так, чтобы оттопырились полы, он принялся что- то насвистывать. Однако желание ответить было слишком велико, и, не выдержав этой философской позы, он с жаром воскликнул: — Смейтесь, судья Темпл, над наследственными талан¬ тами! Смейтесь, сделайте милость! Да только в вашем по¬ селке все до единого держатся другого мнения. Вот даже этот охотник, который ничего, кроме своих медведей, оле¬ ней да белок не знает, даже он не поверит, если ты ска¬ 33 феним°Р Купер. Том II 513

жешь, что таланты и добродетели не передаются по на¬ следству. Не правда ли, любезный? — Пороки не передаются, в это я верю, — сухо ответил незнакомец, переводя взгляд с судьи на Элизабет. — Сквайр прав, судья, — объявил Бенджамен, с самым многозначительным и дружеским видом кивая в сторону Ричарда. — Вот, скажем, его величество английский король вылечивает золотуху своим прикосновением *, а эту хворь не изгонит из больного и лучший доктор на всем флоте. Да¬ же самому адмиралу такое не под силу. Исцелить ее могут только его величество король и повешенный. Да, сквайр прав, а то почему это седьмой сын в семье всегда стано¬ вится доктором, хотя бы даже он поступил на корабль про¬ стым матросом? Вот когда мы нагнали лягушатников под командой де Грасса2, то был у нас на борту доктор, и он... — Довольно, довольно, Бенджамен, — перебила его Элизабет, переводя взгляд с охотника на мосьё Лекуа, ко¬ торый с любезным вниманием слушал все, что говорилось вокруг. — Ты расскажешь мне об этом и о прочих твоих замечательных приключениях как-нибудь в другой раз. А пока надо приготовить комнату, где доктор мог бы пере¬ вязать рану этого джентльмена. — Я сам им займусь, кузина Элизабет, —* с некоторым высокомерием заявил Ричард. — Молодой человек не должен страдать из-за того, что Мармадьюку вздумалось упрямиться. Иди за мной, любезный, я сам осмотрю твою рану. — Лучше подождем врача, — холодно ответил охот¬ ник. — Он, вероятно, не замедлит с приходом. Ричард застыл на месте, удивленно уставившись на го¬ ворящего: он не ожидал такой изысканной манеры выра¬ жаться и был очень обижен отказом. Сочтя за благо оскор¬ биться, он снова засунул руки в карманы, подошел к ми¬ стеру Гранту и, наклонившись к его уху, прошептал: — Вот помяните мое слово — скоро в поселке только и разговору будет о том, что без этого малого мы все сломали бы себе шею. Словно я не умею править лошадьми! Да вы 1 В средние века существовало поверье, что король своим прикосновением может излечивать золотуху, которую поэтому на¬ зывали «королевской болезнью». 2 Франсуа де Грасс (1723—1788) — французский/ адми¬ рал; в 1772 году потерпел поражение от английского адмирала Роднея. 514

сами, сэр, без всякого труда вернули бы их опять на доро¬ гу. Это был сущий пустяк! Только посильней потянуть за левую воясжу и хлестнуть правую выносную. От всего сер¬ дца надеюсь, сер, что вы не ушиблиюь, когда этот малый перевернул сани. Священник не успел ответить, потому что в зал вошел местный доктор. Глава VI ...На полках Склад нищенских пустых коробок, склянок, Зеленых земляных горшков, бечевок, Семян, засохших розовых пастилок Убого красовался напоказ. Шекспир, «Ромео и Джульетта» Доктор Элнатан Тодд (так звался этот врачеватель) слыл в поселке человеком необыкновенной учености и, уж во всяком случае, отличался необыкновенной фигурой. Ро¬ ста в нем без башмаков было шесть футов четыре дюйма. Его руки и ноги вполне соответствовали этой внушитель¬ ной цифре, но все остальные части его тела, казалось, бы¬ ли изготовлены по куда меньшей мерке. Плечи его годи¬ лись бы хоть для великана, в том смысле, что. располага¬ лись очень высоко, но они были на редкость узки, и можно было подумать, будто длинные, болтающиеся руки растут прямо из спинного хребта. Зато шея его была на диво длин¬ на, нисколько не уступая в этом отношении рукам и ногам. Ее венчала маленькая головка, напоминавшая по форме огурец; сзади она была покрыта жесткой каштановой гри¬ вой, а спереди являла миру веселую физиономию, на кото¬ рой доктору никак не удавалось удержать премудрое вы¬ ражение. Он был младшим сыном в семье фермера из западной части Массачусетса, и его отец, человек весьма зажиточ¬ ный, не заставлял его, как других своих сыновей, работать в поле, колоть дрова или заниматься каким-нибудь другим тяжелым трудом, который мог бы задержать его рост. Впрочем, своим освобождением от домашних обязанностей Элнатан был отчасти обязан именно тому, что так быстро рос: из-за этого он был бледен, вял и слаб, и его сердоболь¬ ная маменька объявила, что он «ребенок болезненный и 33* 515

в фермеры не годится. Пусть зарабатывает себе хлеб чем- нибудь полегче: пойдет в адвокаты, в священники или в доктора». Правда, сперва никто толком не знал, в какой, собственно, из этих областей лежит призвание Элнатана. А пока он бил баклуши, целыми днями слонялся по усадь¬ бе, жевал зеленые яблоки и искал щавель. Зоркий глаз за¬ ботливой родительницы скоро заметил его излюбленные занятия и узрел в них предначертанный ему жизненный путь. «Эднатану на роду написано стать доктором, это уж так. Недаром он с утра до ночи собирает какие-то травы и пробует на зуб все, что растет в саду. И потом он еще сыз¬ мальства любил всякие лекарства и снадобья: приготовила я как-то своему муженьку пилюли от разлития желчи, об¬ мазала их кленовым сахаром и оставила на столе, а Элна- тан возьми да и проглоти их все, будто в мире ничего вкус¬ нее нет. А ведь Айчебод (ее супруг) такие рожи корчит, когда их принимает, что смотреть страшно». Это обстоятельство и решило дело. Когда Элнатану ис¬ полнилось пятнадцать лет, его изловили, словно дикого же¬ ребенка, и остригли его косматую гриву, затем одели в но¬ вый костюм из домотканой материи, выкрашенной в настое ореховой коры, снабдили евангелием и букварем Уэбстера и отправили учиться в школу. Будущий доктор был неглу¬ пым мальчиком, а так как он еще дома постиг, хотя и без всякой системы, начатки грамоты и арифметики, то вскоре стал первым учеником. Его маменька с восхищением услы¬ шала от учителя, что ее сын «на редкость способен и куда более развит, чем все его однокашники». Учитель считал также, что мальчик проявляет природную склонность к ме¬ дицине — «ему самому не раз доводилось слышать, как тот уговаривал младших товарищей есть поменьше, а когда не¬ вежественные малыши оставались глухи к этим советам, Элнатан мужественно поглощал все присланные им из до¬ му съестные припасы, дабы спасти их от пагубных послед¬ ствий обжорства». Вскоре после того, как его почтенный наставник столь лестно о нем отозвался, мальчика взяли из школы и при¬ строили в ученики к местному врачу, чьи первые шаги на' поприще медицины весьма напоминали его собственные. Теперь соседи постоянно видели, как наш герой то поит у колодца докторскую лошадь, то готовит облатки со всяки¬ ми лекарствами — синие, желтые и красные; но иной раз они могли видеть, как он усаживается под яблоней, держа 516

в руке «Латинскую грамматику» Раддимена, а из кармана у него торчит уголок «Акушерства» Денмена, ибо его пат¬ рон полагал, что сперва он должен постигнуть науку о том, как помогать людям появляться на этот свет, и лишь по¬ том — как по всем правилам спроваживать их на тот. В таких занятиях миновал год, и вдруг однажды Элна¬ тан явился в молельню, облаченный в длиннополый сюр¬ тук из чёрной домотканой материи и в сапожки, сшитые, за неимением красного сафьяна, из некрашеной телячьей кожи. Затем соседи обнаружили, что он начал бриться — прав¬ да, старой и тупой бритвой. И не прошло и трех-четырех месяцев, как в один прекрасный день несколько старух с озабоченными лицами проследовали к домику некой бед¬ ной женщины, около которого суетились испуганные сосед¬ ки. Двое мальчишек вскочили на неоседланных лошадей и поскакали в разные стороны. Но, сколько ни разыскивали доктора, найти его так и не удалось. Наконец из своих две¬ рей торжественным шагом вышел Элнатан, а впереди него трусил запыхавшийся белобрысый мальчонка. На следую¬ щий день, когда Элнатан показался на улице, как именова¬ лась там проезжая дорога, пересекавшая поселок, все оби¬ татели последнего не могли не заметить, что в его* манерах появилась какая-то особенная степенность. На той же не¬ деле он. купил себе новую бритву, а в следующее воскре¬ сенье вошел в молельню, сжимая в руке красный шелко¬ вый платок; на лице его были написаны важность и серьезность. Вечером он явился с визитом к одному ферме¬ ру, у которого была молоденькая Дочка, — к сожалению, более знатных семей в окрестностях не проживало. И, оставляя молодого человека наедине с красавицей, ее предусмотрительная мамаша поспешила назвать его «док¬ тором Тоддом». Первый шаг был сделан, и с этих пор все стали величать Элнатана только так. Прошел еще год, в течение которого молодой врач про¬ должал учиться у того же наставника и «посещал больных вместе со старым доктором», хотя было замечено, что, вы¬ ходя из дому, они поворачивали в разные стороны. К концу этого срока доктор Тодд достиг совершеннолетия. Тогда он отправился в Бостон, чтобы купить лекарств и, как утвер¬ ждали некоторые, пройти курс при больнице; насчет по¬ следнего нам ничего не известно, но если это и так, то он прошел его не останавливаясь и через две недели уже вер- 517

пулся домой с таинственным сундучком, от которого сильно пахло серой. В ближайшее же воскресенье отпраздновали его свадь¬ бу, а на следующее утро он и ето молодая супруга отбыли куда-то в одноконных санях, в которые были погружены вышеупомянутый сундучок, баул с бельем из домотканого полотна, оклеенный обоями ящик с привязанным к нему красным зонтиком, две новехонькие кожаные седельные сумки и шляпная картонка. Через некоторое время его дру¬ зья получили письмо, извещавшее их, что новобрачные «поселились в штате Нью-Йорк и доктор Тодд с успехом практикует в городе ТеШштоне». Бели ученый английский юрист с сомнением отнесется к праву Мармадьюка занимать судейское кресло, то уж, конечно, медики, окончившие Лейденский или Эдинбург¬ ский университет, от души посмеются над нашим правди¬ вым рассказом о служении Элнатана в храме Эскулапа. Однако и им придется довольствоваться тем же самым от¬ ветом: в этих краях доктор Тодд был ничуть не хуже своих, коллег, так же как Мармадыок превосходил большинство своих. Время и большая практика преобразили нашего докто¬ ра самым чудесным образом. Он был от природы очень добр, но в то же время обладал немалым мужеством. Дру¬ гими словами, он от души старался вылечить своих паци¬ ентов и, если дело шло о полезных членах общества, пред¬ почитал не рисковать, пользуя их только самыми проверен¬ ными средствами; однако в тех случаях, когда в его руки попадал какой-нибудь бродяга без роду и племени, он при¬ нимался испытывать на его организме действие всех лекарств, какие только хранились в кожаных сумках. К счастью, их было не так уж много, и почти все они были совершенно безвредны. Таким способом Элнатан научился неплохо разбираться в лихорадках и маляриях и мог с большим знанием дела рассуждать о перемежающихся, возвратных, ежедневных и повторяющихся приступах. В Темплтоне и окрестностях свято верили в его уменье исцелять всяческие кожные заболевания, и, уж конечно, ни один младенец не появлялся на свет без его помощи. Короче говоря, доктор Тодд возводил на песке весьма вну¬ шительное здание, скрепленное цементом практики, хотя и слагавшееся из довольно хрупких материалов. Однако он время от времени перечитывал свои учебники и, будучи 518

человеком весьма неглупым и наблюдательным, успешно согласовывал практику с теорией. Ие имея почти никакого опыта в хирургии, он остере¬ гался делать серьезные операции, тем более что в подоб¬ ных случаях пациент имеет возможность непосредственно оценить уменье вра'ча. Однако он успешно лечил мазями ожоги, уверенно разрезал десну, чтобы извлечь гнилые кор^- ни давно разрушившихся зубов, и умело зашивал раны неловких дровосеков. Но вот однажды некий поселенец, неудачно свалив дерево, раздробил себе ногу, и нашему герою пришлось решиться на операцию, потребовавшую от него напряжения всех его душевных сил. Однако в тяжкий час беды он не обманул возлагавшихся на него надежд. В новых, поселениях и раньше нередко возникала нужда в ампутациях, и обычно их производил хирург-самоучка, который благодаря большой практике так набил руку, что сумел оправдать добрую славу, вначале вовсе им не заслу¬ женную.
– Элнатану случилось присутствовать при двух¬ трех его операциях. Но на этот раз хирург оказался в отъезде, и доктору волей-неволей пришлось его заменить. Элнатан начал операцию, испытывая невыразимое от¬ чаяние и сомнение в своих силах, хотя ему вполне удалось сохранить самый спокойный и невозмутимый вид. Фами¬ лия несчастного пациента была Миллиган, и именно ее упомянул Ричард, говоря о том, как он ассистировал докто¬ ру, поддерживая изуродованную ногу. Эта нога была благо¬ получно отнята, и пациент остался в живых\ Однако еще два года бедняга Миллиган жаловался, что его ногу зако¬ пали в слишком тесном ящике — недаром он по-прежнему чувствует в ней ужасную боль, от которой начинает ныть все тело. Мармадьюк высказал предположение, что дело тут в нервах и сосудах, но Ричард, считавший эту ампута¬ цию своим личным подвигом, презрительно отмел подоб¬ ные оскорбительные домыслы, заявив, что ему не раз доводилось слышать о людях, которые безошибочно пред¬ сказывают дождливую погоду по тому, как у них ноют пальцы отрезанных ног. Года через два-три Миллиган со¬ всем перестал жаловаться на боль,' но его ногу все-таки выкопали и переложили в ящик попросторнее, и с тех пор, как мог подтвердить весь поселок, страдалец уже ни разу не упомянул о своих болях. Этот случай окончательно воз¬ высил доктора Тодда в общем мнении, но, к счастью для больных, его уменье росло вместе со славой. 519